Вот как описывает этот эпизод в своих "Воспоминаниях" Н. И. Махно. Атаман Маруся и «Черная гвардия». Анархист Мария Никифорова: правда и вымыслы Атаманша маруся гермафродит

Как известно, батька анархистов любил музыку. Иногда он и сам писал стихи. При войске Махна был собственный оркестр. На войне всегда найдется место песне.
Однако закончилась война для Нестора Ивановича не самым лучшим образом. Его армия была разгромлена. Сам он умер в нищете в эмиграции.
Автор же песни про «Марусю» Иван Негребецкий был арестован и отправлен отбывать двадцатипятилетний срок в Магадане. Сама же песня стала народной.
Говорят, очень любил ее первый секретарь ЦК Компартии Украины Владимир Васильевич Щербицкий. Якобы именно Щербицкий настоял на досрочном освобождении Негребецкого из заключения. Однажды состоялась их встреча.
«Не могли бы Вы, Иван Яковлевич, еще написать хотя бы одну такую замечательную песню?» - поинтересовался партийный деятель. Негребецкий помолчал, а потом ответил: «Думаю, что достаточно одной. Да и старый я уже стал для написания таких песен», - таким был ответ Ивана Негребецкого.
Маруся Никифорова
Походный марш махновцев знают сегодня во всем мире. И поется не о войне, а о любви.
А вот случайно ли в припеве использовано женское имя Маруся? Лично мне кажется, что нет.
Не менее харизматичной личностью, чем сам Махно, была его сподвижница, легендарная налетчица и атаманша Мария Никифорова, более известная под именем Маруся.
«Около тридцати лет. Худенькая с измождённым испитым лицом, производила впечатления старой засидевшейся курсистки. Острый нос. Впалые щеки… На ней блузка и юбка, на поясе висит небольшой револьвер». «Маруся сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка и впрямь была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку».
Такой она осталась в воспоминаниях современников. Одни называли ее красавицей, другие, наоборот, старались создать нелицеприятный образ. Она умело меняла внешность и манеры поведения.
На биографии этой женщины хочется остановиться подробнее.
Она родилась в 1885 году, была дочерью штабс-капитана Григория Никифорова. В шестнадцатилетнем возрасте девушка без памяти влюбилась в проходимца, бросила гимназию, дом и уехала искать приключений.
В восемнадцать лет Мария попадает под влияние партии эсеров, а чуть позже знакомится с чехом анархистом Николаем Музелем. С тех пор анархический террор становится ее убеждением.
Она участвует в ряде немотивированных террористических актах: взрывает магазин в Одессе, вагон поезда в Николаеве. В 1908 году ее арестовывают и приговаривают к смертной казни. Поводом для ареста послужило убийство полицейского исправника. Позднее смертную казнь заменили на бессрочную каторгу.
Некоторое время Никифорова отбывала заключение в одиночной камере Петропавловской крепости. Затем ее отправили в Сибирь. Марусе удается сбежать с этапа, пересечь границу и оказаться в Японии. Позже она перебирается в США, оттуда в Италию, Англию, Германию, Швейцарию, пока не оказывается в Париже.
В столице Франции Маруся выходит замуж. Избранником становится польский анархо- террорист Витольд Бжостек.
Известно, что в Париже она окончила офицерскую школу. Во время Первой мировой, в конце 1916 года, она отправляется на фронт в Грецию, воевать против турецкой армии.
Революционные события
Известия о начале Февральской революции 1917 года заставляют Никифорову возвратится в Россию. Здесь она пытается организовать вооруженные выступления против Временного правительства.
После неудачи бежит на Украину, в Александровске (Запорожье) и Екатеринославе (Днепропетровске) создает анархистские рабочие боевые отряды «Черной гвардии». В начале сентября Никифорова пытается совершить революционный переворот в уездном Александровске. Вскоре подобные отряды ей удается организовать в Одессе, Николаеве, Херсоне, Каменске, Мелитополе, Юзовке, Никополе, Горловке… К осени 1917 года она, по существу, контролировала весь юг Украины и пользовалась огромной поддержкой населения.
В сентябре 1917 года Марусю арестовали по приказу комиссара Временного Правительства в городе Александровске. На следующий же день все предприятия города остановили работу. Власти были вынуждены отпустить арестантку. Из тюрьмы Никифорову вынесли на руках. В тот же день Совет Александровска был переизбран, и кадетов, эсеров и меньшевиков сменили анархисты, левые эсеры и большевики.
Тем временем большевики развернули на Украине масштабное наступление. В 1918 году в Александровск входит Красная армия. На первых порах анархисты и большевики были союзниками. Благодаря черным марусиным отрядам советская власть была установлена в Крыму.
Лидер большевиков в Украине Антонов-Овсиенко оказывал анархистке всяческую поддержку, в том числе материальную. Бойцы Маруси были прилично снаряжены. Отряд атаманши насчитывал 580 человек, имел две пушки, семь пулеметов, броневик.
Однако же за неподчинение большевикам она была дважды судима. Первый раз это произошло в Таганроге, в апреле 1918 года. Командир большевистского отряда Каскин арестовал Марусю прямо в здании ЦИК Советов Украины. Марусе грозит смертная казнь. Но на суде, который проходил при открытых дверях, ее оправдали. Пришедшие на слушания анархисты заявили, что поднимут восстание.
25 января 1919 года газета «Правда» сообщила о решении московского трибунала. Марусю признали виновной в дискредитации советской власти, в неподчинении местным советам в сфере военных действий. Наказанием стало лишение права занимать ответственные посты в течение шести месяцев со дня вынесения приговора.
Столь мягкое решение некоторые связывают с тем, что в обмен на жизнь Марусе было предложено сотрудничество с ЧК.
Батька Махно
В 1917 году Маруся знакомится Нестором Махно. Они сошлись на почве анархизма. Махно был всего на год старше нее, и за его плечами были девять лет тюрьмы и каторги.
На многих митингах того времени Махно и Никифорова стояли рядом.
В марте 1919 года Никифорова включилась в повстанческую бригаду батьки Махно. Маруся руководила отрядом примерно из шести сотен человек, в который входили анархисты-террористы, матросы Черноморского флота, гимназисты, уголовники, деклассированные интеллигенты.
«В июне после ареста нескольких махновских командиров Маруся решила провести террористический акт против Ленина и Троцкого на пленуме ЦК партии в Москве. По одним данным, Махно отверг это предложение, и ссора едва не дошла до перестрелки, после чего Нестор Иванович выгнал Никифорову и навсегда с нею порвал. Другие источники настаивают на том, что Махно одобрил план и снабдил героическую анархистку деньгами в размере полумиллиона рублей. Однако Ленин задержался и не прибыл к открытию пленума. Погибают 12, ранено 55 человек. На октябрьские праздники 1919 года бойцы Никифоровой закладывают динамитные шашки в систему канализации Кремля, но чекисты раскрывают планы организации, арестовывают многих террористов, а Мария с мужем, польским анархистом-террористом Витольдом Бжестоком, бежит в Крым, рассчитывая оттуда перебраться на Дон, чтобы взорвать ставку Деникина..», - пишет в своей книге о Марусе журналист, писатель и переводчик Александр Сидоров (Фима Жиганец).
Мурка, ты мой муреночек
Писатель высказывает версию о том, что Мария Никифорова вполне могла быть прототипом легендарной Мурки.
В журнале «Огонек» (№ 40 от 11.102010) он сообщает: «Начнем с того, что в Одессе времен Гражданской войны действительно были фигуры, которые некоторым образом подпадают под описание Мурки как предательницы интересов своего «комитета». … Некоторые исследователи обращают внимание на то, что имя Мурка (дериват имени Мария, Маша) могло возникнуть под впечатлением от имен известных дев-воительниц, деятельниц бандитского и повстанческого движения на юге Украины в Гражданскую войну. Григорий Дубовис в очерке «Романтическая история Марии Никифоровой» отмечает странную закономерность: «На Киевщине действовала Маруся Соколовская - жена погибшего в бою повстанческого атамана Соколовского. На Полтавщине действовал конный отряд некоей Черной Маруси, личность которой пока еще не удалось точно установить. Там же принимала участие в повстанческом движении Мария Хрестовая, сестра известного атамана Л. Хрестового, девушка, по описаниям очевидцев, обладавшая необыкновенной красотой. Наконец, в Харьковской губернии время от времени появлялся отряд Марии Косовой, представительницы антоновских повстанцев, главная оперативная база которых находилась в Воронежской губернии. Все перечисленные Маруси в тот или иной момент сотрудничали с Махно. Одни принимали этих атаманш за М. Никифорову, так как твердо знали, что Маруся есть только у Махно и эта Маруся есть Никифорова»...
В поддержку этой версии выступают доводы, которые можно легко проследить по строчкам блатной песни.
«Прибыла в Одессу банда из Ростова».
Отряд Никифоровой действовал и как территории Одессы, так и на территории Ростова. По одной из версий песни, банда была из Амура. Амуром в годы Гражданской войны назывался бандитский район Екатеринослава, ныне Днепропетровск.
«Банда занималась тёмными делами».
Не исключено, что в этой строчке содержится намек на черное знамя анархистов.
Время возникновения песни также совпадает с временем оккупации Екатеринослава махновцами, сотрудничавшими с Марусей Никифоровой, и с её смертью.
«Ты зашухерила всю нашу малину»
Намек на сотрудничество Никифоровой с ЧК.

Воскрешение Марии
Жизнь прототипа «Мурки» оборвалась в сентябре 1919 года. Вместе с мужем в Севастополе ее выследила контрразведка белых. Военно-полевой суд приговорил супругов к смертной казни. Маруся и ее муж были повешены во дворе севастопольской тюрьмы.
Но ходили упорные слухи, что Маруся осталась жива.
Уже в 1920 году в армии Махно появляется новая атаманша Маруся - «тетка Маруся». Второе ее прозвище было Маруся Черная. Тетка Маруся погибла в бою с красными летом 1921 года на юге Украины.
Впоследствии ходили слухи, что Мария осталась жива, и большевики направили ее в Париж, где ее видели в числе тех, кто готовил убийство Симона Петлюры.
Мурка в Донбассе
О том, что банда Маруси Никифоровой действовала на территории нашего края, мне неоднократно приходилось слышать еще со школьной скамьи. Об этом говорят на своих лекциях сотрудники городского музея истории.
Житель города Дебальцева Иван Змиев был очевидцем революционных событий гражданской войны. Он рассказывает о том, что « в начале декабря 1917 года в Дебальцево был прислан особо уполномоченный Криворожско-Донецкого партцентра, большевик с дореволюционным партстажем, тов. Каняев с небольшим отрядом рабочих Краматорского и Константиновского заводов». Далее содержаться воспоминания о том, как Каняев был убит белогвардейцами. После этого Змиев переходит к событиям 1918 года. «Помню, в начале 1918 г. в районе Никополя и Запорожья вспыхнула гражданская война на колёсах, и прогремело по всей Украине и Донбассу имя храбрейшего командира бронепоезда девушки Маруси (Никифоровой).
В документальных материалах Центрального Государственного архива Украины г. Харькова в исторической справке, относящейся к городу Николаеву Славянского района можно прочесть:
«В ноябре 1918 года на борьбу с немцами поднялось более 100 партизан из близлежащих сел: Райгородка, Пискуновки, Щурово, Рай-Александровки, Закитного. На территории всех сел совместно действовали партизанские отряды. Партизаны вступили в борьбу с "кар-ротой", во главе которой стоял Савонов. Он ездил на карете. Кулаки объединялись в разные банды. "Маруся" - конный отряд, которым командовала женщина. Существовала банда во главе с Кирьячком. Гайдамаки, которые захватили наш край, хотели захватить молодежь к себе в отряд. На нашей территории также действовали и банды Нестора Ивановича Махно».
В газете «Наша Дружковка» 12 марта 2012 года Ольга Ерохина рассказывает об истории своей семьи: «Слышали от бабушки о набегах на села банд. Название одной почему-то у нас с сестрой вызывал смех — банда «Маруся».
Краматорчанин Артем Ивахин пишет в группе «Жизнь Краматорска» на Фэйсбуке: «Моя бабушка рассказывала, как видела ее. Не помню, о каком годе речь, но тогда еще и Ясногорки толком не было. Через Маячку Маруся проходила с отрядом. Бабушка ребенком еще была, но помнит, как отряд по улице шел. Маруся запомнилась ей: сидела на бричке в кожаных черных штанах. (Маячку или Шабельковку. Я их путаю, так что сори, если какие неточности)».
Упоминание Маруси Никифоровой рядом с названием нашего города можно встретить в книге А.П. Столешникова «Реабилитации» не будет»: «Немного восточнее «революционная» банда Маруси Никифоровой орудовала на огромной площади, включающей Донецкую область. Такие города, как Краматорская, Славянск и другие были буквально залиты кровью, пролитой этим нечеловеческим отродьем в женском обличье»
На самом деле, сведений о пребывании отряда Маруси на территории нашего края не так уж и много. Они противоречивы и не всегда относятся к Марии Никифоровой. Якобы, именно ее отрядом в 1918 -1919 году был убит помещик в Доброполье.
Существуют официальные сообщения Федоровского военкома (Ростовская область) о том, что в 1921 году «банда численностью 100 сабель при 7 пулеметах под командованием Маруси Никифоровой вечером 20 июля занимала хутор Оболонский (7 верст юго-восточнее Федоровки), которая держит путь на Федоровку)». Или «8.08.21 г. Банда Маруси в количестве 80 человек переходит в Мариупольский уезд. Была атакована 175 полком 30-й дивизии — судьба неизвестна»... «Банда Маруси успела совершить разбойные нападения на села Старая Карань, Староигнатьевка, но затем была полностью разгромлена, несколько человек рассеялись по уезду».
Скорее всего, речь идет уже о Марусе Черной.
Вместо послесловия
В октябре 2012 года мне довелось побывать на столетнем юбилее, который отмечал Филипп Шусть. Долгожитель очень любит петь. И незадолго до праздника в интернете появилось видео, на котором дедушка поет «Мурку».
Думается, это не случайно. В двадцатые-тридцатые годы эта песня была очень популярной не только в Одессе.

В годы Гражданской войны территория современной Украины превратилась в поле сражений между самыми полярными в политическом отношении силами. Друг другу противостояли сторонники украинской национальной государственности из петлюровской Директории и белогвардейцы Добровольческой армии А.И. Деникина, выступающие за возрождение российской державы. С этими силами воевала большевистская Красная армия. В Гуляйполе закрепились анархисты из Революционной повстанческой армии Нестора Махно.

Особняком держались многочисленные батьки и атаманы малых, средних и крупных соединений, не подчиняющихся никому и заключавших союзы с кем угодно, только себе в выгоду. Спустя практически столетие повторилась. И все же, многие повстанческие командиры Гражданской вызывают если не уважение, то значительный интерес к своим персонам. По крайней мере, в отличие от современных «панов-атаманов», среди них встречались действительно идейные люди с очень интересными биографиями. Чего стоит одна легендарная Маруся Никифорова.

Широкой общественности, за исключением специалистов – историков и людей, плотно интересовавшихся Гражданской войной на Украине, фигура «атаманши Маруси» практически неизвестна. Ее могут помнить те, кто внимательно смотрел «Девять жизней Нестора Махно» - там ее сыграла актриса Анна Уколова. Между тем, Мария Никифорова, как официально звали «Марусю», - очень интересный исторический персонаж. Уже одно то, что женщина стала самым настоящим атаманом украинского повстанческого отряда, является редкостью даже по меркам Гражданской войны. Ведь и Александра Коллонтай, и Роза Землячка, и другие женщины – участницы революционных событий, все же не выступали в роли полевых командиров, да еще и повстанческих отрядов.

Мария Григорьевна Никифорова родилась в 1885 (по другим сведениям – в 1886 или 1887 г.) году. На момент Февральской революции ей было где-то 30-32 года. Несмотря на относительно молодые годы, даже дореволюционная жизнь Маруси была богата событиями. Родившаяся в Александровске (ныне – Запорожье), Маруся доводилась землячкой легендарному батьке Махно (правда, последний родом был не из самого Александровска, а из села Гуляйполе Александровского уезда). Отец Маруси, офицер российской армии, отличился в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

Видимо, смелостью и нравом Маруся пошла в отца. В шестнадцатилетнем возрасте, не имея ни профессии, ни средств к существованию, дочь офицера покинула родительский дом. Так началась ее полная опасностей и странствий взрослая жизнь. Впрочем, среди историков бытует и точка зрения, что Мария Никифорова в действительности не могла быть офицерской дочерью. Уж слишком темной и маргинальной кажется ее биография в молодые годы – тяжелый физический труд, проживание без родственников, полное отсутствие упоминаний о семье и каких-либо с ней отношениях.

Сложно сказать, почему она решилась уйти из семьи, но факт остается фактом – судьбе офицерской дочери, которая нашла бы, со временем, достойного жениха и построила семейное гнездышко, Мария Никифорова предпочла жизнь профессиональной революционерки. Устроившись на ликеро-водочный завод подсобной работницей, Мария познакомилась со сверстниками из анархо-коммунистической группы.

В начале ХХ в. анархизм получил особое распространение на западных окраинах Российской империи. Его очагами стали город Белосток – центр ткацкой промышленности (ныне – территория Польши), портовая Одесса и промышленный Екатеринослав (ныне – Днепропетровск). Александровск, где Мария Никифорова впервые познакомилась с анархистами, входил в «екатеринославскую анархическую зону». Ключевую роль здесь играли анархо-коммунисты – сторонники политических взглядов русского философа Петра Алексеевича Кропоткина и его последователей. Анархисты появились сначала в Екатеринославе, где приехавшему из Киева пропагандисту Николаю Музилю (псевдонимы – Рогдаев, Дядя Ваня) удалось переманить на позиции анархизма целую районную организацию эсеров. Уже из Екатеринослава идеология анархизма начинает распространяться по окрестным населенным пунктам, включая даже сельскую местность. В частности, своя анархистская федерация появилась и в Александровске, как и в других городах объединив рабочую, ремесленную и учащуюся молодежь. Организационно и идеологически александровские анархисты находились под влиянием Екатеринославской федерации анархистов-коммунистов. Где-то в 1905 году на позициях анархизма оказалась и молодая работница Мария Никифорова.

В отличие от большевиков, предпочитавших кропотливую агитационную работу на промышленных предприятиях и ориентированных на массовые действия заводских рабочих, анархисты склонялись к актам индивидуального террора. Поскольку подавляющее большинство анархистов составляли в тот период очень молодые люди, в среднем – 16-20 лет, юношеский максимализм у них зачастую перевешивал здравый смысл и революционные идеи на практике оборачивались террором против всех и вся. Взрывали магазины, кафе и рестораны, вагоны первого класса – то есть, места повышенной концентрации «людей с деньгами».

Надо отметить, что не все анархисты склонялись к террору. Так, сам Петр Кропоткин и его последователи – «хлебовольцы» - относились к индивидуальным актам террора отрицательно, как и большевики ориентируясь на массовое рабочее и крестьянское движение. Но в годы революции 1905-1907 гг. гораздо более заметными, нежели «хлебовольцы», были представители ультрарадикальных направлений в российском анархизме – чернознаменцы и безначальцы. Последние вообще провозглашали безмотивный террор против любых представителей буржуазии.

Ориентируясь на работу среди беднейшего крестьянства, чернорабочих и грузчиков, подёнщиков, безработных и босяков, безначальцы обвиняли более умеренных анархистов – «хлебовольцев» в том, что они зациклились на промышленном пролетариате и «предали» интересы самых обездоленных и угнетенных слоев общества, тогда как именно они, а не относительно благополучные и материально обеспеченные специалисты, больше всего нуждаются в поддержке и представляют собой наиболее податливый для революционной пропаганды и взрывоопасный контингент. Впрочем, сами «безначальцы», чаще всего, были типичными радикально настроенными студентами, хотя попадались среди них и откровенно полууголовные и маргинальные элементы.

Мария Никифорова, судя по всему, оказалась именно в кружке безмотивников. В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб – в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений («экспроприаций») и приговорена к смертной казни.

Однако, как и Нестору Махно, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь – к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания – вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой.

Как раз к моменту проживания Марии Никифоровой, к этому времени уже принявшей псевдоним «Маруся», в Париже, началась Первая Мировая война. В отличии от большинства отечественных анархистов, выступавших с позиций «превратим войну империалистическую в войну классовую» или вообще проповедовавших пацифизм, Маруся поддержала Петра Кропоткина. Как известно, отец-основатель анархо-коммунистической традиции выступил с «оборонческих», как говорили большевики, позиций, приняв сторону Антанты и осудив прусско-австрийскую военщину.

Но если Кропоткин был стар и миролюбив, то Мария Никифорова в буквальном смысле рвалась в бой. Она умудрилась поступить в Парижскую военную школу, что было удивительно не только в силу ее русского происхождения, но и, в еще большей степени, в силу половой принадлежности. Тем не менее, женщина из России выдержала все вступительные испытания и, успешно пройдя курс военной подготовки, была зачислена в действующую армию в офицерском звании. Воевала Маруся в составе французских войск в Македонии, затем вернулась в Париж. Известия о Февральской революции, произошедшей в России, заставили анархистку спешно покинуть Францию и вернуться на родину.

Следует отметить, что свидетельства о внешности Маруси описывают ее как мужеподобную коротко стригшуюся женщину с лицом, отражавшим события бурной молодости. Тем не менее, во французской эмиграции Мария Никифорова нашла себе мужа. Это был Витольд Бжостек – польский анархист, впоследствии принимавший самое активное участие в антибольшевистской подпольной деятельности анархистов.

Объявившись после Февральской революции в Петрограде, Маруся окунулась в бурную революционную действительность столицы. Установив связи с местными анархистами, она вела агитационную работу во флотских экипажах, среди рабочих. Тем же летом 1917 года Маруся отбыла в родной Александровск. К этому времени там уже действовала Александровская федерация анархистов. С приездом Маруси александровские анархисты заметно радикализуются. Первым делом, совершается миллионная экспроприация у местного промышленника Бадовского. Затем устанавливаются связи с действующей в соседнем селе Гуляйполе анархо-коммунистической группой Нестора Махно.

Первое время между Махно и Никифоровой наблюдались очевидные расхождения. Дело в том, что Махно, будучи дальновидным практиком, допускал значительные отхождения от классической трактовки принципов анархизма. В частности, он выступал за активное участие анархистов в деятельности Советов и вообще придерживался тенденции к определенной организованности. Позднее, уже после окончания Гражданской войны, в эмиграции, эти взгляды Нестора Махно были оформлены его соратником Петром Аршиновым в своеобразное течение «платформизм» (по имени Организационной платформы), которое также называют анархо-большевизмом за стремление к созданию анархической партии и упорядочению политической деятельности анархистов.

В отличие от Махно, Маруся оставалась непреклонной сторонницей понимания анархизма как абсолютной свободы и бунтарства. Еще в молодости идеологические воззрения Марии Никифоровой формировались под влиянием анархистов-безначальцев – наиболее радикального крыла анархо-коммунистов, не признававшего жестких организационных форм и выступавшего за уничтожение любых представителей буржуазии только по принципу их классовой принадлежности. Следовательно, в повседневной деятельности Маруся проявляла себя как гораздо большая экстремистка, нежели Махно. Во многом это и объясняет тот факт, что Махно удалось создать собственную армию и поставить под контроль целый район, а Маруся так и не шагнула дальше статуса полевого командира повстанческого отряда.

Пока Махно укреплял свои позиции в Гуляйполе, Маруся успела побывать в Александровке под арестом. Задержали ее революционные милиционеры, которые выяснили подробности экспроприации миллиона рублей у Бадовского и некоторых других ограблений, совершенных анархисткой. Тем не менее, в тюрьме Маруся пробыла недолго. Из уважения к ее революционным заслугам и по требованиям «широкой революционной общественности», Марусю освободили.

В течение второй половины 1917 – начала 1918 гг. Маруся участвовала в разоружениях воинских и казачьих частей, проходивших через Александровск и его окрестности. Вместе с тем, в этот период Никифорова предпочитает не ссориться с большевиками, получившими наибольшее влияние в александровском Совете, показывает себя сторонницей «анархо-большевистского» блока. 25-26 декабря 1917 г. Маруся во главе отряда александровских анархистов участвовала в оказании помощи большевикам при захвате власти в Харькове. Связь с большевиками Маруся в этот период осуществляет через Владимира Антонова-Овсеенко, который руководил деятельностью большевистских формирований на территории Украины. Именно Антонов-Овсеенко назначает Марусю начальником формирования кавалерийских отрядов в Степной Украине, с выдачей соответствующих денежных средств.

Впрочем, Маруся решила распорядиться денежными средствами большевиков и в своих интересах, сформировав Вольную боевую дружину, которая фактически контролировалась только самой Марусей и действовала, исходя из собственных интересов. Вольная боевая дружина Маруси представляла собой достаточно примечательное соединение. Во-первых, оно было сплошь укомплектовано добровольцами – преимущественно, анархистами, хотя встречались и обычные «рисковые ребята», в том числе – «черноморы» - вчерашние моряки, демобилизовавшиеся с Черноморского флота. Во-вторых, несмотря на «партизанский» характер самого формирования, его обмундирование и продовольственное снабжение было поставлено на хороший уровень. На вооружении отряда находились бронеплатформа и два артиллерийских орудия. Хотя финансирование дружины осуществлялось, на первых порах, большевиками, отряд выступал под черным знаменем с надписью «Анархия – мать порядка!».

Однако, как и другие подобные формирования, отряд Маруси хорошо действовал, когда надо было провести экспроприации в занятых населенных пунктах, но оказался слабоват перед лицом регулярных воинских формирований. Наступление немецких и австро-венгерских войск вынудило Марусю отступить к Одессе. Надо отдать должное, что дружина «черногвардейцев» показала себя не хуже, а во многом и лучше «красногвардейцев», отважно прикрывая отступление.

В 1918 году приходит конец и сотрудничеству Маруси с большевиками. Легендарная женщина-командир не смогла примириться с заключением Брестского мира, которое убедило ее в предательстве большевистскими руководителями идеалов и интересов революции. С момента подписания соглашения в Брест-Литовске и начинается история самостоятельного пути Вольной боевой дружины Маруси Никифоровой. Надо отметить, что он сопровождался многочисленными экспроприациями собственности как у «буржуев», в число которых записывались любые обеспеченные граждане, так и у политических организаций. Все органы управления, включая Советы, анархистами Никифоровой разгонялись. Грабительские действия неоднократно становились причиной конфликтов Маруси с большевиками и даже с той частью анархистских лидеров, которая продолжала поддерживать большевиков, в частности – с отрядом Григория Котовского.

28 января 1918 года Вольная боевая дружина вступила в Елисаветград. Первым делом Маруся расстреляла начальника местного военкомата, обложила магазины и предприятия контрибуцией, организовала раздачу населению товаров и продуктов, конфискованных в магазинах. Впрочем, радоваться обывателю этой неслыханной щедрости не стоило – бойцы Маруси, как только закончились запасы продовольствия и товаров в магазинах, переключились на рядовых обывателей. Действовавший в Елисаветграде ревком большевиков все же нашел в себе смелость заступиться за население города и повлиять на Марусю, заставив ее вывести свои формирования за пределы населенного пункта.

Однако, через месяц Вольная боевая дружина вновь прибыла в Елисаветград. К этому моменту отряд насчитывал не менее 250 человек, 2 артиллерийских орудий и 5 бронеавтомобилей. Ситуация января повторилась: последовали экспроприации собственности, причем не только у настоящей буржуазии, но и у рядовых горожан. Терпение последних, между тем, заканчивалось. Точкой стало ограбление кассира завода «Эльворти», на котором трудилось пять тысяч человек. Возмущенные рабочие подняли восстание против анархистского отряда Маруси и оттеснили его к вокзалу. Сама Маруся, первоначально пытавшаяся унять рабочих, явившись на их собрание, была ранена. Отступив в степь, отряд Маруси начал расстреливать горожан из артиллерийских орудий.

Под шумок борьбы с Марусей и ее отрядом политическое лидерство в Елисаветграде смогли взять меньшевики. Большевистский отряд Александра Беленкевича был выбит из города, вслед за чем отряды из числа мобилизованных горожан отправились на поиски Маруси. Важную роль в «антианархистском» восстании сыграли бывшие царские офицеры, которые приняли руководство формированиями ополчения. В свою очередь, на помощь Марусе прибыл Каменский красногвардейский отряд, который также вступил в бой с городским ополчением. Несмотря на превосходящие силы елисаветградцев, исход продолжавшейся несколько дней войны между анархистами и примкнувшими к ним красногвардейцами, и фронтом горожан, был решен бронепоездом «Свобода или смерть», который прибыл со стороны Одессы под командованием матроса Полупанова. Елисаветград вновь оказался в руках большевиков и анархистов.

Впрочем, отряды Маруси через непродолжительное время все же город покинули. Следующим местом деятельности Вольной боевой дружины стал Крым, где Марусе также удалось совершить целый ряд экспроприаций и вступить в конфликт с отрядом большевика Ивана Матвеева. Затем Маруся объявляется в Мелитополе и Александровке, прибывает в Таганрог. Хотя большевики возлагали на Марусю обязанности по защите от немцев и австро-венгров приазовского побережья, отряд анархистов самовольно ретировался в Таганрог. В ответ красногвардейцам в Таганроге удалось арестовать Марусю. Однако это решение было с негодованием встречено как ее дружинниками, так и другими леворадикальными формированиями. Во-первых, в Таганрог прибыл бронепоезд анархиста Гарина с отрядом Брянского завода Екатеринослава, поддержавшего Марусю. Во-вторых, в защиту Маруси высказался и давно знавший ее Антонов-Овсеенко. Революционный суд Марусю оправдал и освободил. Из Таганрога отряд Маруси отступил в Ростов-на-Дону и соседний Новочеркасск, где в это время были сконцентрированы отступавшие красногвардейские и анархистские отряды со всей Восточной Украины. Естественно, что и в Ростове Маруся отметилась экспроприациями, демонстративным сожжением денежных купюр и облигаций и другими подобными выходками.

Дальнейший путь Маруси - Ессентуки, Воронеж, Брянск, Саратов – также отмечен бесконечными экспроприациями, показательными раздачами народу продовольствия и захваченных товаров, растущей неприязнью между Вольной боевой дружиной и красногвардейцами. В январе 1919 года Маруся все же была арестована большевиками и этапирована в Москву в Бутырскую тюрьму. Однако революционный суд к легендарной анархистке оказался на редкость милостив. Марусю отдали на поруки члену ЦИК анархо-коммунисту Аполлону Карелину и ее давнему знакомому Владимиру Антонову-Овсеенко. Благодаря вмешательству этих видных революционеров и прошлым заслугам Маруси, наказанием ей стало только лишение права занимать руководящие и командные должности в течение шести месяцев. Хотя список совершенных Марусей деяний тянул на безусловный расстрел по приговору военно-полевого суда.

В феврале 1919 года Никифорова объявилась в Гуляйполе, в ставке Махно, где присоединилась к махновскому движению. Махно, знавший нрав Маруси и ее склонность к чрезмерно радикальным действиям, не разрешил ставить ее на командные или штабные должности. В результате, боевая Маруся два месяца занималась такими сугубо мирными и гуманными делами так создание госпиталей для раненых махновцев и больных из числа крестьянского населения, руководство тремя школами и социальная поддержка малоимущих крестьянских семей.

Однако вскоре, после того как был снят запрет на деятельность Маруси в руководящих структурах, она приступает к формированию собственного кавалерийского полка. Действительный же смысл деятельности Маруси – в другом. К этому времени, окончательно разочаровавшись в большевистской власти, Маруся вынашивает планы создания подпольной террористической организации, которая бы начала антибольшевистское восстание на всей территории России. В этом ей помогает прибывший из Польши муж Витольд Бжостек. 25 сентября 1919 г. Всероссийский центральный комитет революционных партизан, как окрестила себя новая структура под руководством Казимира Ковалевича и Максима Соболева, взорвала Московский комитет РКП (б). Однако чекистам удалось уничтожить заговорщиков. Маруся, подавшись в Крым, в сентябре 1919 года погибла при невыясненных обстоятельствах.

Существует несколько версий смерти этой удивительной женщины. В. Белаш, бывший сподвижником Махно, утверждал, что Марусю казнили белые в Симферополе в августе-сентябре 1919 года. Однако более современные источники свидетельствуют, что последние дни Маруси выглядели следующим образом. В июле 1919 года Маруся и ее муж Витольд Бжостек прибыли в Севастополь, где 29 июля были опознаны и схвачены белогвардейской контрразведкой. Несмотря на военные годы, контрразведчики не стали убивать Марусю без суда. Целый месяц длилось следствие, выявлявшее степень вины Марии Никифоровой в предъявляемых ей преступлениях. 3 сентября 1919 года Мария Григорьевна Никифорова и Витольд Станислав Бжостек были приговорены военным судом к смертной казни и расстреляны.

Так закончила свою жизнь легендарная атаманша украинских степей. В чем сложно отказать Марусе Никифоровой – так это в личной смелости, убежденности в правоте своих действий и известной «отмороженности». В остальном Маруся, как и многие другие полевые командиры Гражданской, несла простым людям скорее страдание. Несмотря на то, что она выдавала себя за защитника и заступника простых людей, в действительности анархизм в понимании Никифоровой сводился к вседозволенности. Маруся сохранила то юношеское инфантильное восприятие анархии как царства неограниченной свободы, которое было присуще ей в годы участия в кружках «безначальцев».

Стремление к борьбе с буржуазией, мещанством, государственными институтами вылилось в неоправданную жестокость, грабежи мирного населения, фактически превратившие анархистский отряд Маруси в полубандитскую шайку. В отличие от Махно, Маруся не смогла не только руководить социальной и экономической жизнью какого-либо района или населенного пункта, но и создать более-менее многочисленную армию, разработать собственную программу и даже завоевать симпатии населения. Если Махно олицетворял собой скорее конструктивный потенциал идей о безгосударственном укладе общественного устройства, то Маруся явилась воплощением деструктивной, разрушительной компоненты анархистской идеологии.
Такие люди как Маруся Никифорова, легко находят себя в огне сражений, на революционных баррикадах и в погромах захваченных городов, но оказываются совершенно не приспособленными к мирной и конструктивной жизни. Естественно, что места для них не находится даже среди революционеров, как только последние переходят к вопросам социального обустройства. Что и произошло с Марусей – в конечном итоге, при определенной доле уважения, серьезных дел не пожелали иметь с ней ни большевики, ни даже ее единомышленник Нестор Махно, предусмотрительно отдаливший Марусю от участия в деятельности своего штаба.

Когда в мире происходит очередная революция, мы видим ее руководителей и вдохновителей, видим воодушевленные массы – и часто забываем про малозаметных людей между ними, которые и являются реальными организаторами всех ужасов, которые неизбежно следуют за силовыми переворотами…

Ее близкой подругой была Александра Коллонтай . Ее побег организовывал молодой Владимир Маяковский . Она была многообещающей ученицей Огюста Роден а. Она смогла вступить во Французский легион. Нестор Махно был ее любовником. В ее судьбе принимали участие рыцари-тамплиеры и члены масонской ложи. Никто до сих пор не знает, была ли она женщиной или мужчиной. Что из этого правда?

Юность

С самой юной поры Мария была максималисткой. Любить – так напропалую, крушить – так дотла. Девушке только исполнилось 16, когда в ее жизни появился красавец-мужчина, за которым она пошла из отчего дома, бросив устроенный быт, обучение в хорошей гимназии и мать-вдову. Мужчине она вскоре наскучила, но и домой возвращаться не захотела. Хваталась за любую работу, чтобы не остаться без крова.

Неизвестно, какие еще события в юности Маруси Никифоровой повлияли на ее кровожадность и политические взгляды. Она сама рассказывала, что ее изнасиловали, когда она работала прачкой. С тех пор, мол, прониклась анархическими идеями и классовой ненавистью. Делать то, что хочется, уничтожать тех, кто имеет деньги, разрушать государство, в основе которого лежит частная собственность. И неважно, какими путями: чем радикальнее – тем лучше. Мария стала бомбисткой-безмотивником. Так называли себя анархисты, которым было все равно, кого убивать: лоснящегося буржуя или рабочего, с чьей помощью этот буржуй обогащается. Так в Одессе Маруся взорвала галантерейную лавку и кондитерскую Либмана, а после на две недели остановила целый завод, подбросив бомбу заводскому администратору.

Полиция вышла на след Маруси в 1907 году, но арестовать и судить ее смогли только через год. Ей вменили 4 убийства и несколько ограблений, но по малолетству заменили смертную казнь на двадцатилетнюю каторгу и перевели для начала в Новинскую тюрьму.

Между нами, девочками

Тут-то и появляются в истории Маруси странности, о которых упоминали многие ее знакомые. Подкованные политически сокамерницы отмечали, что Маруся путалась в самоопределении: то она говорила о себе как об анархистке, то как об эсерке (социал-революционере), о революционных теориях не имела никакого понятия, не читала никакой пропагандистской литературы, да еще и врала о причинах ареста. Политкаторжанки отмечали и неадекватное поведение девицы. Она не раздевалась при всех, не ходила со всеми в баню, не посещала туалета, если там кто-то был.

А со временем стала проявлять интерес к красавице Наталье Климовой , будущей любовнице Бориса Савинкова . Истерики, любовь, сцены ревности – все это было настолько не по-женски, что Марусю решили вывести на откровенный разговор. Анна Гервасий потом вспоминала, что в ходе ее разговора с Маней выяснилось, что она якобы и не Маня вовсе, а Володя. Просто поймали в женском платье, да так и осудили, не выяснив пола, да и вообще не особо разбираясь. Пацана пожалели и не выдали, а позже взяли с собой в побег, впрочем, ничего не рассказывая наперед, потому что держался Володя глупее глупого, и было опасение, что он провалит все планы.

Именно этот побег помогала организовать семья Владимира Маяковского. Он сам впоследствии был за это арестован, и только несовершеннолетие спасло его от ссылки в Нарымский край.

Заграничное турне

В первый день июля 1909 года из церковного двора в Кривовведенский переулок выскользнули тринадцать женских фигур. Часовой, охранявший покой в Новинской тюрьме, ничего не заметил. Тревогу подняли только утром, и потому поймать и вернуть смогли только трех каторжанок. Через некоторое время арестовали и Марусю. Но ей снова удалось бежать, теперь уже с сибирской каторги.

Переправившись из Владивостока в Японию, а потом дальше на восток, Маруся обосновалась в США. Она работала в редакциях анархических изданий и проявила себя неплохой, острой на язык журналисткой с хорошим чутьем на новости (это, кстати, противоречит тюремным рассказам о ее тупости и безграмотности). Потом была Испания, Франция. В Париже ее снова видели в образе Владимира Никифорова. В то время в ее судьбе принимает участие Аполлон Карелин , один из создателей «Братства вольных общинников» – группы анархистов, помогающих сбежать или устроиться на новом месте уже сбежавшим политическим ссыльным и каторжанам. По некоторым сведениям, Карелин был посвящен в масоны и принят в орден тамплиеров. В его планы входило создание этих организаций в России, и он активно искал единомышленников именно в эти годы. Под влиянием идей Карелина Маруся оставалась до самой смерти.

Неожиданно пламенная революционерка вышла замуж. Мужем стал Витольд Бжостек , польский революционер-анархист. Эти отношения тоже были весьма странными: Витольд всегда был рядом, невзирая на то, что Маруся не отказывала себе в мужском, а порой и в женском окружении.

В 1913 году во время своих парижских «каникул» Маруся некоторое время провела в особняке «Отель Бирон», где теперь располагается музей Родена. Там она стала ученицей самого Мастера, и тот отмечал ее несомненный талант. Немалая похвала из уст создателя «Мыслителя».

По некоторым данным, в 1914 году Мария прошла учебу во французской офицерской школе и была принята в Иностранный легион, куда не брали женщин. Возможно, она вступила в его ряды как Владимир. Когда началась Первая мировая, Мария воевала на македонском фронте, но потом дезертировала, узнав, что в России свершилась революция.

Рупор Революции

В России Маруся разворачивается во всю ширь своих талантов. Прекрасный оратор, она «держит» массовые митинги, городские рабочие чувствуют в ней лидера. А вот Временное правительство увидело в Марусе опасного соперника, завоевывающего нешуточный авторитет. Ее ближайшую подругу Александру Коллонтай арестовали, а Марусе пришлось бежать из столицы в Александровск (нынешнее Запорожье). Там она создавала «Черные дружины» – анархистские отряды, призванные разрушать государственную власть. Ее авторитет вырос настолько, что арест Маруси местным представителем Временного Правительства вызвал волнения и забастовки. Марусю пришлось отпустить. Из тюрьмы соратники выносили ее на руках.

Погуляла Маруся и по Крыму. Ее отряд помогал Советской власти в противостоянии с крымскими татарами, Марусю видели то в Ялте, то в Севастополе, то в Феодосии. Всюду, где она появлялась, лилась кровь буржуазии, да и вообще тех, у кого водились хоть какие-то деньги. С особенным удовольствием Маруся грабила кондитерские и лавки с женским бельем. Лютовала Маруся так, что союзники-большевики ее арестовали и попытались судить. И снова анархисты пригрозили бунтом, и снова Маруся вышла сухой из воды.

Примерно в это же время в жизни атаманши появляется Нестор Махно. Исследователь анархистского движения на Украине Виктор Савченко в своих работах упоминает о том, что, скорее всего, между Марусей и Нестором был роман. Вот только несогласие в политических взглядах не дало ему продлиться долго. Радикально настроенная Маруся не собиралась мириться с выжидательной позицией, которую пытался занять Махно по отношению к большевикам. В результате – скандал и громкий разрыв отношений.

Одна против всех

После того как Махно на глазах у всех вытолкал Марусю из своего бронепоезда, швырнув в лицо полмиллиона рублей, атаманша разошлась не на шутку. Она собралась ни больше ни меньше как серией точечных ударов обезглавить противоборствующие силы и тем самым завершить гражданскую войну. Макс Черняк с группой были отправлены в Сибирь с заданием ликвидировать Колчака , а сама Маруся с мужем поехала в Москву с намерением убить Ленина и уничтожить всю большевистскую верхушку на Московском пленуме комитета РКП(б). Взрыв прогремел в назначенное время в назначенном месте, погибли 12 человек, и только банальное опоздание спасло Ленина и Троцкого от неминуемой смерти. А вот взорвать Кремль у Маруси не вышло: организация была раскрыта, и ей пришлось бежать в Крым.

Следующим в планах была ликвидация Деникина . Но (по официальной версии) об этом узнал кто-то из окружения командующего и поднял тревогу. Именно деникинцам удалось сделать то, о чем мечтали царская власть, Временное правительство и большевики – повесить Марусю. Впрочем, в газете «Киевская жизнь» напечатали, что Марию Никифорову расстреляли. Место ее могилы неизвестно. Существует также слух, что Маруся осталась жива и пошла на сотрудничество с большевиками, которые отправили ее в Париж продолжать дело мировой революции. Есть свидетельства ее причастности к покушению на Симона Петлюру ...

История Маруси настолько обросла мифами еще при ее жизни, что даже самые ушлые исследователи не могут разобраться, где правда, а где домыслы. Известно только одно: Маруся была ярким образчиком той деструктивной силы, которая движет темными инстинктами масс в любой революции.

Родилась в городе Александровск (Запорожье). Дочь офицера, прославившегося в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В подростковом возрасте начала работать, помогая семье, посудомойкой на водочном заводе. В революционную работу включилась в 16 лет. В ранней юности сблизилась с анархистскими группами своего города. За террористические акты в 1904 - 1905 годах.присуждена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Отбывала ее в Петербурге, в Петропавловской крепости. В 1910 году. переведена в Сибирь, откуда совершила побег в Японию. Из Японии переехала в США, жила во Франции, Англии, Германии, Швейцарии. Свободно говорила на многих европейских языках. Активная участница социалистических европейских конгрессов, строптивая, непокорная натура. В Париже занималась скульптурой и рисованием у самого Огюста Родена. В годы 1 мировой-войны окончила во Франции военную школу и получила звание офицера. По убеждению - анархо- террористка. Прекрасный оратор и организатор экспроприации и террора. В 1917 году вернулась из эмиграции на станцию Пологи Александровского уезда, где жила ее мать. На развалинах анархистской группы она создала крепкую террористическую организацию на юге России. В мае 1917 года экспроприировала у александровского заводчика Бадовского миллион рублей. Организатор и командир "Черной гвардии". Имела огромный авторитет у моряков Кронштадского гарнизона. Идеолог "безмотивного" террора, уничтожения государственных учреждений, не исключая и советских. Влилась со своим отрядом (" Вольная боевая дружина") в Повстанческую армию Махно. Сражалась с петлюровцами и деникинцами, за что удостоилась комплиментов со стороны красноармейского командования. Большевики ее откровенно побаивались. Командующий Украинским фронтом красных В. Антонов-Овсеенко говорил, что вместо того, чтобы предпринимать попытки разоружения "отряда анархиста Марии Никифоровой, я бы рекомендовал создать подобные боевые единицы". В 1917 году "Маруся" своими выступлениями перед казаками Центральной Рады смогла предотвратить спонтанные еврейские погромы. Махно, посвятивший Никифоровой немало страниц в своих мемуарах, рассказывает, что ей, выступавшей перед тысячами солдат, удалось вызвать у них такое чувство стыда за намерение "погромить жидов" на Екатеринославщине, что многие несостоявшиеся погромщики плакали, как дети, сняв свои шапки. Антисемитов и украинских националистов Никифорова ненавидела смертельно, называла их "шовинистами" и истребляла собственноручно при первой возможности, так же как и белогвардейских офицеров, причем часто самыми зверскими способами.

Она не делала существенного различия в отношении к черносотенцам и большевистским карательным отрядам, - с ЧОНовцами и продотрядчиками расправлялась не менее свирепо. В советской историографии с начала 20-х годов иначе, как "бандитка" не именовалась, а в воспоминаниях Дыбеца была названа "дегенераткой".

Жена известного польского анархо. террориста В.Бжостека. Участница первых съездов Советов и махновского движения. Летом 1919 года проникла для налаживания подпольной работы в районы действия белых на юге. Опознана, схвачена и повешена в Симферополе (август сентябрь 1919 года) белым генералом Слащевым, известным карателем.

Муж Никифоровой, Витольд Бжостек, поляк, террорист анархист с 1907 года. Активный организатор подполья. Анархистский отряд Маруси и Витольда летом 1919 года разделился на три части, и перед каждой стояла грандиозная задача: одна часть во главе с самой Никифоровой уехала в Крым, откуда должна была проехать в Ростов и взорвать там ставку Деникина; вторая группа (около 25 человек) во главе с Ковалевичем, П.Соболевым и Глазгоном уехала в Харьков для освобождения арестованных махновцев, сидевших в подвалах ЧК, - в случае неудачи группа Глазгона должна была взорвать харьковское отделение ЧК; третья группа во главе с Максом Черняком (Чередняком, о нем см. выше) выехала в Сибирь для взрыва ставки Колчака. Зная решительную натуру террористической четы, можно было не сомневаться, что все три мероприятия удались бы. Но в конце июля того же 1919 года Бжостек, проезжая вместе с Марусей через Крым по пути следования в Ростов для взрыва деникинской ставки, был случайно опознан на улице. Арестован, допрошен и повешен вместе с женой генералом Слащевым.

Женщины начинают проявлять себя в политической жизни Европы во второй половине XIX века. Поводом для зарождения движения интеллектуалок стала опубликованная в 1869 году работа английского философа Джона Стюарта Милля «Подчинение женщин». Будучи подданным королевы Виктории, Милль весьма дальновидно заметил в своем трактате, что «законодательная поддержка подчинения одного пола другому вредна… и есть одно из главных препятствий на пути к общечеловеческому усовершенствованию». Уже спустя несколько лет Эммелин Панкхерст основывает «Организацию в защиту общественных и политических прав женщин», насчитывавшую, между прочим, до 5 тысяч членов. Последовательницы Панкхерст — суфражистки (от английского слова suffrage — право голоса) — выступали за равноправие женщин в правах собственности, браке, в свободном выборе профессии, получении полноценного образования.

Никифорова взрывала бомбы в дорогих магазинах, ресторанах и на ипподромах

В дореволюционной России женщины не обладали политическими правами (как и большинство других сословий), однако, имущественные права были гарантированы значительно лучше, чем в США и европейских странах. Потому зарождение женского движения связывалось, прежде всего, с борьбой за свободу получения высшего образования и доступ к квалифицированному и профессиональному труду. Уже на рубеже веков русские «феминистки» активно включились в общеевропейскую волну движения за равенство избирательных прав мужчин и женщин. Постепенно в среде русской интеллигенции все большую роль начинают играть представительницы прекрасного пола — «валькирия революции» Александра Коллонтай или «эсеровская богородица» Мария Спиридонова. Этот ряд можно смело продолжить деятельностью знаменитой анархистки, соратницы Нестора Махно — Марии (Маруси) Никифоровой.

Английские суфражистки штурмуют парламент, 1907

Будущая «гроза буржуев» родилась в 1885 году в запорожском городе Александровск. Ее отец был героем русско-турецкой войны, однако, этот факт из родословной не помещал Никифоровой примкнуть в 18 лет к одной из боевых ячеек эсеров. Именно за эту революционно-террористическую деятельность в 1908 году она была арестована и приговорена к 20 годам каторги. Уже в заключении о Никифоровой стали ходить легенды: одна из них связана с историей ее предположительного побега из Нарымского острога, где она организовала бунт заключенных, в результате которого ей удалось добраться до Владивостока, а оттуда переправиться по поддельным документам сначала в Японию, потом в Америку. Кстати, побег из Нарымской каторги для современников был настоящим подвигом, ведь данное учреждение вошло в историю как основное место содержания политических преступников, начиная с декабристов. По-настоящему огромные масштабы ссылка в Нарымский край, что в 500 километрах северо-западнее Томска, приобрела в 1930-е год — тут содержались многочисленные кулаки-спецпереселенцы.

Никифорова брала уроки у знаменитого скульптора Родена

В Америке Никифорова появляется в кругах эмигрантов анархистского толка, работая в редакции радикальных изданий «Голос труда» и «Вперед». Тут, скрываясь под разнообразными псевдонимами, она печатала злободневные фельетоны, — так ей удалось быстро приобрести известность в качестве острого на язык публициста. Однако, журналистская рутина не устраивала решительную анархистку, потому она решает уехать в Испанию, где как раз в тот момент начинают постепенно формироваться черно-красные бригады. Из Испании Никифорова переезжает в Париж, где приступает к занятиям у Огюста Родена, который, между прочим, считал ее одной из талантливейших своих учениц. Во Франции Никифорова, в целом, вела себя весьма экстравагантно, стремясь привлечь как можно больше внимания к собственной персоне. Так, есть свидетельства, что она публично выходила в свет в мужском костюме (вероятно, подражая идейной основательнице женского движения, Жорж Санд), не боясь при этом солидного штрафа за нарушение общественного порядка и нравственности.

Бюст Марии Никифоровой работы Огюста Родена

Вскоре после Февральской революции Никифорова возвращается в Петроград, где вместе с Александрой Коллонтай (своей подругой еще по Парижу) начинает активно участвовать в разнообразных митингах, делая гневные заявления против министров Временного правительства. Чуть позже ее талант публичного оратора проявился в бурной агитационной деятельности среди моряков Кронштадта. Осенью Никифорова возвращается в свой родной Александровск, где начинает стремительно организовывать боевые анархистские ячейки, которые распространяются по всей Юго-Западной Украине (в Екатеринославе, Одессе, Николаеве, Юзовке, Херсоне), а в результате она становится фактическим правителем всего юга Украины, который вышел из-под контроля как большевиков, так и киевского правительства. В момент начала Октябрьского переворота Маруся Никифорова активно «собирала дань» с местных землевладельцев и банкиров, чтобы обеспечить дело анархизма требуемыми финансами. Известен случай с экспроприацией миллиона рублей из кассы заводчика Бадовского — этот явно своевольный акт ниспровержения прежних порядков вызвал симпатию среди местных жителей, в результате чего власти вынуждены были освободить арестованную Никифорову, которую толпа буквально вынесла на руках из тюрьмы. Она обладала удивительным талантом находить общий язык с людьми диаметрально противоположных политических устремлений, одинаково удачно ведя переговоры с деятелями белого движения и разъясняя обычным людям принципы анархизма.

У Никифоровой была своя «армия» — Вольная боевая дружина атамана Маруси

С февраля 1918 года Никифорова организует боевой отряд — личную «дружину», насчитывавший 580 человек и оснащенный двумя пушками, семью пулеметами и даже броневиком. Как вспоминал потом один из большевистских агентов И. Матусевич, «вид у… бойцов отряда был, мягко говоря, необычным… Здесь были и офицерские френчи, накрест опоясанные пулеметными лентами, и лихо заломленные бараньи шапки. Кто-то щеголял в до блеска начищенных добротных сапогах, за голенищами которых поблескивали черкесские ножи. Из-под расстегнутых солдатских и офицерских шинелей виднелись штатские пиджаки и крестьянские сорочки. Под стать своему войску была и Никифорова». Так, «гроза буржуев» смогла снова проявить свою страсть к эпатажу, провокационному поведению и сознательному конструированию собственного публичного образа. Даже на полях гражданской войны (или «второй революции», как называла она сама этот период) Никифоровой удавалось создать свой персональный неповторимый имидж: «Она сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку». Или другое воспоминание современника: «По улице с бешеной скоростью мчится экипаж. Небрежно сидит в нем молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень кубанке».

В центре правая рука Махно — бывший матрос линкора «Иоанн Златоуст » Федор Щусь. Рядом с ним черногвардейцы Фома Кожин (справа) и Александр Тарановский

В апреле Марусю Никифорову и ее бойцов арестовывают большевики, однако, суд (среди членов которого не было ни одного анархиста) неожиданно ее оправдывает, снимая все выдвигаемые обвинения. Правда, уже в следующем, 1919 году, Никифорова за «дезорганизацию и дискредитацию советской власти» была лишена «права занимать ответственные командные посты в РСФСР». К негативной отповеди большевиков присоединились еще и разногласия с Махно, который стремился вступить в коалицию с украинскими националистами. В результате Никифорова принимает решение уехать в Крым, где она намеревалась провести «третью революцию», создав на полуострове настоящий оплот мирового анархизма. Однако, этим революционным идеям не суждено было осуществиться — в сентябре ее арестовывают белогвардейцы за причастность к покушению на генерала Слащева, а потом приговаривают к смертной казни.

После приведения приговора в исполнение тут же по всей Украине начинают появляться лже-Маруси, стремящиеся воспользоваться героической репутацией Никифоровой, вплоть до того, что стали появляться слухи о ее проживании в Париже, откуда она якобы отправляет тайные депеши в советское ОГПУ. Сохранившаяся память о легендарной анархистке настолько впечатляла воображение большевиков, что в 20-е годы появился приказ об уничтожении всех фотографий Маруси, за исключением изображений из ее уголовного дела.