Император Мэйдзи: биография, творчество, карьера, личная жизнь. Александр мещеряков - император мэйдзи и его япония Император муцухито интересные факты из жизни

Александр Рожинцев

4.11.06

154-летию со дня рождения посвящается.

История первого Высочайшего пожалования Императорским орденом России выдающегося Государя Японии неразрывно связана с установлением между нашими державами дипломатических, а позднее добрососедских государственных отношений.

Рождение Монарха.

Император Японии Муцухито Мэйдзи (1852-1908) (Mutsuhito (??), the Meiji Emperor) появился на свет 22 октября (4 ноября) 1852 года.

Его Императорское Величество стал первым Монархом Японии после свержения сёгуната – власти самурайских кланов, происшедшего в ходе «Мэйдзи исин» , что в переводе с японского означает обновление Мэйдзи или реставрацию Мэйдзи.

Период столь значительного для истории Японии правления императора-реформатора исчисляется 44 с половиной годами. «Просвещенное правление» Мэйдзи началось 22 декабря (4 января) 1868 года, когда императору исполнилось 15 с небольшим лет, и длилось до кончины Государя на 60-м году жизни – 18 (31) июля 1912 года.

Столь пышное наименование точно отразило действительность, поскольку именно с момента восшествия на престол 15-летнего императора Муцухито в Японии начались революционные исторические преобразования, которые в конечном итоге привели к созданию современного, промышленно развитого общества, жизнь которого основана была на европейских демократических правах и свободах.

Но самое удивительное в этом историческом периоде то обстоятельство, что в Японии в эпоху Царствования императора Муцухито революционные для жизни нации преобразования совершались без радикальной ломки устоявшихся традиций, без болезненного отказа от привычного уклада жизни, на основе благотворного соединения своего национального и чужого иностранного, старого и нового.

В этом мы можем увидеть полезный урок и напоминание российским реформаторам конца XX века.

Начало правления.

В 1868 году группа радикальных реформаторов решила отстранить от власти династию сегунов Токугава, которую они считали коррумпированной, оторвавшейся от реалий XIX века и потому неспособной к проведению необходимых для Японии преобразований. Эти молодые самураи-реформаторы выдвинули лозунг, который к тому времени уже опробован был многими оппозиционными публицистами: "Власть - императору!" Реформаторы подняли восстание, их части заняли столицу Киото, в котором тогда находился Императорский Двор.

Под давлением реформаторов император Муцухито, только что взошедший на престол 15-летний Августейший юноша, объявил о том, что берет в свои руки всю полноту власти в Японии.

Монарх принял отставку принца Токугава, последнего из династии Шогун. Хотя император не достиг еще и 20 лет, он полностью контролировал правительство, окружил себя 55-тью советниками, средний возраст которых равнялся приблизительно 30-ти годам, и с их помощью модернизировал правительство. Император Муцухито заставил своих подданных постепенно отказаться от многих древних языческих обычаев. Именно так началась "реставрация Мэйдзи" – "просвещенное управление" – девиз правления великого императора-реформатора Муцухито.

Клятвенная хартия, конституция и новая столица.

25 марта (7 апреля) 1868 года императором Муцухито обнародована была «Клятвенная хартия пяти общественных принципов» , включающая разрешение собраний, участие граждан в управлении государством, отказ от плохих обычаев прошлого, усвоение знаний мировой цивилизации.

В июне того же 1868 года в Японии принята была Конституция империи.

В июле 1868 года императором создан Высший государственный совет (Дадзекан) – центральный орган нового правительства. Советом министров введены были в обращение первые неконвертируемые бумажные деньги.

Город Эдо переименован был в Токио (Восточная столица), и в него из г. Киото переносится столица Японии.

Через год, в 1869 году осуществляется отказ дайме от прав на владения (феоды). Так происходит возвращение земель страны и народа в личное пользование императора.

Всеобщая воинская повинность, образование и банк.

Император Муцухито заменил военные обязательства феодалов всеобщей воинской повинностью, организовал централизованные управления, облеченные властью по выполнению его Высочайших Указов и Декретов.

Правительство ввело, наконец, всеобщее образование, создало почтовую службу и первый в истории Японии государственный банк.

Единая религия, регистрация и денежная единица.

В 1870 году оглашается Высочайший Указ императора Муцухито о провозглашении синтоизма великой религией – основой национального единства.

Следующим Указом императора подданным из числа простолюдинов отныне разрешалось иметь и передавать потомкам фамилии.

В 1871 году введен был в действие Закон о посемейной записи, регистрации фамилии, имени, места и даты рождения, о регистрации актов гражданского состояния и преступлений.

Иена признана единой официальной единицей в денежном обращении Японии. Вслед за тем принят был золотой стандарт вместо серебряного, принятого ранее в 1870 году.

Ликвидация Княжеств и привилегий самураев.

В июле 1871 года в Японии 18-летний император Муцухито навсегда ликвидировал Княжества и создал систему префектур с целью централизации управления единым государством.

Указом правительства самураям разрешено отказаться от формальной прически и обязательного ношения мечей.

Первые посольства, перепись, новый календарь и военная академия.

Ивакура Томоми в ранге полномочного посла отправляется из Японии в США и страны Европы на 18 месяцев для изучения их общественных систем.

В 1872 году в стране проведена первая перепись населения, установившей численность подданных императора в количестве 33 миллионов 110 тысяч 825 человек.

Император отменил запрет на покупку и продажу земельных наделов – в стране началась масштабная аграрная реформа.

В том же 1872 году императором введена была всеобщая воинская повинность.

В сентябре того же года принят Высочайший Указ о всеобщем образовании – введении в Японии первой современной системы школьного обучения.

В 1873 году в Японии принят Григорианский календарь.

В том же 1873 году в г. Токио открылась первая в империи Военная академия.

Единый налог и министерства.

Вскоре в Японии введен был единый налог, уплачиваемый деньгами, взамен введенных ранее феодальных податей рисом и прочих повинностей. Размер налога установлен в размере 3% от цены земли, независимо от полученного урожая.

Тогда же было создано Министерство внутренних дел.

Первые конфликты.

В 1874 году 19-летний император Муцухито встретил первое упорное сопротивление реформам. С ним в истории Японии начиналось общенациональное демократическое движение за свободу и народные права.

С другой стороны вспыхнуло давно ожидаемое восстание самураев клана Сага, настроенных против правительства и проводимого им бесконечной череды прозападных реформ.

Уже через год, в октябре 1875 года самураями, не согласными с ограничением их привилегий, поднят мятеж в префектуре Кумамото.

Одновременно с этими проявлениями национальной аристократии в стране происходят восстания крестьян за снижение земельного налога. Началось это в префектурах Ибараки, Миэ и Гифу.

В 1877 году вспыхнул мятеж самураев клана Сацума (ныне префектура Кагосима) под руководством Сайго Такамори (1827-1877), бывшего советника и фельдмаршала империи.

19 апреля (2 мая) 1878 года сторонниками Сайго Такамори совершено убийство Министра внутренних дел Окубо Тосимити (1830-1878), бывшего члена клана Сацума, о чем в Голливуде не так давно снят был кинофильм «Последний самурай» с Томом Крузом в главной роли.

Не смотря на распространяющееся по всей империи сопротивление, реформы в Японии продолжались.

Новые законы и держава.

В 1875 году императором Муцухито одобрены и приняты правительством: Закон о судебном разбирательстве по обвинению в клевете и Закон о печати.

Тогда же изданы: Указ о принудительной капитализации пенсий дайме и самураям (в размере 5-14-летней суммы пенсии), и Указ о запрете ношения мечей самураями и другими подданными.

Все эти реформы оказались действительно радикальными и на удивление оказались успешными. Так, кратчайшие сроки, за каких-нибудь 15-20 лет Япония превратилась в современную развитую державу: в которой созданы были первоклассная промышленность, единое образование, устойчивые финансовые структуры. Кроме того, в империи успешно введена написанная по прусскому образцу конституция, и, главное, основаны мощная армия и флот.

Успех реформ во многом означал и усиление Монархии, которая теперь для японцев ассоциировалась с преобразованиями и победами Японии. Внешние формы японской жизни оказались основательно европеизированы. Относилось это и к внешней стороне Монархии.

Обновленная Монархия.

После реставрации, или, как иногда она часто называется, революции Мэйдзи в своей внешней, ритуально-протокольно-костюмной стороне японская Монархия отказалась от традиций, некогда заимствованных из Китая в VII-X вв. от Рождества Христова во времена Династии Тан. В самое короткое время внешне Монархия перешла к традициям, заимствованным из Европы 1860-1870 гг.

С императора Муцухито все последующие Государи Японии отныне стали одеваться в европейские мундиры с саблями и эполетами, появлялись на людях и встречались с иностранными дипломатами, устраивали роскошные государственные приемы, принимали военные парады, ездили верхом и занимались различными видами спорта, известными во всем остальном мире.

Рождение дипломатии и флота.

Семидесятые годы XIX века оказались вершиной дипломатической деятельности и морской мощи Японии.

Группы молодых японцев, с одобрения императора, отныне посылались в Европу и Америку для подробного изучения западной цивилизации. Ряд молодых морских офицеров, в том числе и младший лейтенант Того, отправились в Великобританию для получения специального образования.

Миссия, состоящая из офицеров военно-морского флота во главе с коммандером Арчибальдом Дуглас, прибыла в Японию для создания морского министерства и проведения подготовки флота.

Аналогичное географическое положение британских и японских островов привлекало советников императора, и они приложили немало усилий для того, чтобы направить умы энергичного морского народа к изучению морского дела.

Появившаяся в 1890 году первая книга Альфреда Теодора Мэхена (1840-1914) «Влияние морской силы на историю» активно содействовала укреплению национального стремления японцев к созданию флота и расширению островной империи. С этого времени японцы неустанно пытались следовать примеру англичан и создавали великое государство, основанное исключительно на морской мощи.

Первые корабли и эскадры.

В 1871 году император Муцухито заказал в Великобритании линкор 2-го класса и два паровых корвета. Однако Государь не стал ожидать окончания постройки судов для утверждения независимости страны и ее господствующего положения на Дальнем Востоке.

Монарх послал миссию в Европу для ведения переговоров относительно отмены экстерриториальных прав иностранцев в Японии. Затем Государь послал на остров Формоза морскую эскадру, что заставило Китай не только отказаться от своих притязаний на остров Лучу (Luchu Islands), но и вынудило его заплатить возмещение за убийство японского рыбака.

25 апреля (7 мая) 1875 года в Царствующем граде Санкт-Петербурге заключен был между нашими империями мирный договор о пограничном размежевании между Россией и Японией. По Санкт-Петербургскому договору Япония признавала Южный Сахалин и Курильские острова территорией Российской Империи.

В 1876 году император Муцухито направил морскую эскадру в Корею, где командующий этой эскадрой, следуя примеру английского коммодора Перри, открыл корейские порты для торговли Японии.

Реформы 1880-х гг.

Восьмидесятые годы XIX века оказались годами бурного политического, военного, промышленного и экономического развития Японии.

В 1880 году императором Муцухито издан Высочайший Указ об общественных собраниях и организациях.

Вслед за тем правительство издает постановления о продаже или передаче в аренду на льготных условиях образцовых государственных промышленных предприятий частным лицам.

17 (30) сентября 1881 года император дает обещание обнародовать Конституцию и создать национальное собрание (парламент) в течение 10 лет.

В октябре того же 1881 года создана Либеральная партия (Дзиюто) – первая политическая партия в Японии.

В марте 1882 года – создана Партия конституционных реформ (Риккэн кайсинто, или Кайсинто). В том де году создан Банк Японии.

В 1883 году в Токио построен Рокумэйкан – столичный центр вестернизации для встреч и балов японских аристократов и иностранных дипломатов.

В 1884 году издан Высочайший Акт о высших дворянских титулах.

Новые испытания.

В эти же годы Японию сотрясали многочисленные бедствия.

В 1883 году тайфун на побережье Тихого океана вторгся в г. Киото, где погибло около 2 тысяч человек.

В префектуре Ибараки радикально настроенные члены Либеральной партии (Дзиюто) вступили в столкновение с полицией и правительственными войсками под лозунгом движения за свободу и народные права.

В ноябре того же года в префектуре Сайтама крестьяне под руководством лидеров движения за свободу и народные права выступили против правительства за основные политические реформы, снижение налогов и ростовщических процентов.

Тогда же происходит выступление радикальных членов Либеральной партии (Дзиюто) против правительственных войск.

Эти и другие действия повстанцев заставили 25-летнего императора 14 (27) декабря 1887 года опубликовать Закон о сохранении мира, обеспечении общественного спокойствия и безопасности с целью запрещения и подавления политической агитации. Так начались репрессии против членов Либеральной партии (Дзиюто).

Реорганизация правительства.

В 1885 году по завершению поездки по Европе в целях изучения различных правительственных организаций верный слуга императора – выдающийся государственный деятель Японии маркиз Хиробуми Ито (1841-1909) возвратился на Родину и 10 (23) декабря го же года реорганизовал Кабинет Министров по лучшему в то время в мире германскому образцу, о чем издан был Императорский Указ, по которому главой правительства – премьер-министром император Высочайше назначил Хиробуми Ито. В состав этого кабинета, помимо самого премьер-министра отныне входило девять государственных министров.

Первоначально в правительстве действовал принцип непартийности, а решающую роль в нем играли представители высшей знати.

С середины 1880-х годов немецкое влияние в Японии усилилось, особенно после приезда в Токио майора, впоследствии генерал-майора, Мекел, общепризнанного последователя генерала Карла Филиппа Готлиба Клаузевица (1780-1831). Майор Мекел возглавил военную миссию, предназначенную для создания военного министерства и подготовки личного состава японской императорской армии.

В апреле 1888 года 35-летний император Муцухито создал Тайный совет (Сумицуин) – высший консультативный орган.

Тогда же в промышленности правительство ввело паросиловые установки, стали активно строиться бумажные и текстильные фабрики.

Кабинет усовершенствовал систему водного транспорта, и разрешил прокладывать в Японии первые железные дороги.

Введение конституции, амнистии и парламента.

18 (31) января 1889 года 47-летний император Муцухито даровал своим подданным конституцию Великой Японии. Содержание главного закона страны не ослабляло значение статей, прежде изложенных в императорских правилах и Указах, имеющих силу равную конституции.

За принятием конституции последовала широкая амнистия политических заключенных.

По конституции императорский парламент Японии состоял из Палаты пэров и Палаты депутатов.

Парламент обязан был собираться ежегодно, но заседания его продолжались не более трех месяцев. Во время внесессионного периода император мог издавать Указы, которые имели силу законов до новой сессии парламента.

Обязанности Монарха.

Монарх открывал и закрывал парламент; имел возможность распускать Палату депутатов и в любое время назначать перерыв в работе парламента.

Теоретически, император осуществлял свою законодательную власть посредством парламента, но, на самом деле, Государь использовал эту власть для того, что бы управлять при помощи своих Указов.

Император Муцухито, кроме того, контролировал внешнюю политику и командовал армией и флотом. Монарх имел право объявить состояние войны, осадное положение, а также заключить перемирие, устанавливать мир и вести переговоры относительно различных договоров. Государь облекал военного и морского министров полной властью над их министерствами и вооруженными силами; и для того, чтобы быть уверенным в профессиональной компетентности этих министров, император постановил, что они должны были избираться из числа адмиралов и вице-адмиралов, а также генералов и генерал-лейтенантов, находящихся на действительной службе. Эти министры должны были предоставлять на рассмотрение проект бюджета через Министра финансов и парламент, но если необходимые ассигнования сокращались, согласно 12-й статье конституции, парламент нарушал императорское право.

Императорские Указы, декреты и конституция главным образом направлены были на обеспечение максимальной защиты страны от иностранной агрессии; в сумме своей они успешно служили этой цели. Благодаря введенным императором Муцухито законам, Япония, в отличие от Китая, Вьетнама и Сиама , оказалась одной из немногих азиатских стран, избежавших господства над собою Европы.

Противостояние с Китаем.

Тем временем внешняя политика и внутренние реформы Японии и Китая были резко противоположны.

Вдовствующая императрица Це Си (1835-1908) внешне обладала такой же властью, как и император Муцухито.

Территориальные границы китайской императрицы постоянно нарушались европейцами, а ее суверенитет в Корее к 1880-м гг. оспаривался и Россией, и Японией. Императрица не реформировала свое правительство и не модернизировала вооруженные силы для защиты своего народа, а положилась на дипломатическое искусство Ли Хун Чана (Li Hung Chang) (1823-1901), который стремился обеспечить независимость и территориальную неприкосновенность китайской империи, натравливая одного европейского агрессора на другого.

Тем временем, император Муцухито составил новую конституцию и создал новую армию по немецкому образцу, и принял новую философию Клаузевица, которая гласила, что « война представляет собой лишь продолжение политических отношений между странами с применением других средств ».

Монарх организовал свой флот по типу английского, принял тезис морской мощи, сформулированный Мэхеном, а также подготовил японскую армию и флот для защиты независимости Японии и содействия распространению ее территориальных интересов.

Соперничество Китая и Японии в Корее привело к первой войне, начавшейся в 1894 году.

30 июня (13 июля) 1894 года японский военный корабль « Нанива » потопил английский транспорт, перевозивший китайских солдат. Двадцать дней спустя – 20 июля (2 августа) 1894 года Япония объявила Китаю войну.

Вслед за морскими стычками у Пиньяна и морским сражением в устье реки Ялу китайский флот полностью уничтожен был в битве у Вей-хай-вея.

Война, продолжавшаяся восемь с половиной месяцев, привела к тому, что императрица Китая Це Си пятого (18) апреля 1895 года вынуждена была подписать Симоносэкский мирный договор с Японией, заплатить контрибуцию, а также признать независимость Кореи. Кроме того, Китай передал Японии остров Формоза и Ляодунский полуостров. Так, император Муцухито доказал всему миру, что японские вооруженные силы превосходят по мощи китайские. Однако Франция, Германия и Россия с ревностью смотрели на беспомощный Китай, все более проявляя обеспокоенность в адрес Японии, получившей столь большие территориальные приобретения. Вскоре объединенными усилиями европейские дипломаты « посоветовали » императрице Китая Це Си возвратить Китаю Порт-Артур и даже получить от Японии большую контрибуцию.

Японские государственные деятели понимали, что они не смогут противостоять трем европейским державам, и потому принуждены были принять навязанное им силой условие мира с Китаем. Вскоре после этого советник императрицы Це Си Ли Хун Чан заключил секретный союз с Россией и, два года спустя в марте 1898 года сдал в аренду на 25 лет Российской Империи Порт-Артур и южную часть Ляодунского полуострова с правом постройки в Маньчжурии железных дорог, соединяющих гг. Порт-Артур, Дальний и Дайрен с Транссибирской железной дорогой. Однако незадолго до того в Японии произошло несколько известных событий.

События 1890-х гг.

В июле 1890 года в Японии проведены были первые всеобщие выборы в парламент, а в ноябре 1891 года открылась первая сессия императорского парламента.

Императорский Указ об образовании, принятый в Японии пятого (18) октября 1890 года, распространен был по всем школам империи. Он провозглашал « верноподданность », «сыновнее послушание и почтительность» , сочетание конфуцианских и синтоистских идеалов, дух национализма и преданности Монархии как основу всей системы народного образования и общественного порядка.

В том же 1890 году 29 апреля (12 мая) в г. Оцу произошло известное трагическое покушение на наследника российского престола, Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича (1868-1918), который во время дружественного визита в Японию получил от японского полицейского Цуда Сандзо, «глубоко ненавидевшего иностранцев» , удар саблей по голове. То был первый опасный внешний знак предстоящих конфликтов с Российской Империей.

26 сентября (9 октября) 1895 года в Корее в королевском дворце произошло убийство решительной противницы агрессии Японии против Кореи королевы Мин (1850-1895). Последующее за этим бегство короля Кореи и Андреевского кавалера Ко Чжона ("И-хянг") (1863-1907) в русскую дипломатическую миссию, еще более обострило дипломатические отношения между Россией и Японией.

Второго (15 марта) 1898 года в Пекине подписана русско-китайская конвенция о предоставлении в арендное пользование России городов Порт-Артур и Дальний и о разрешении провести к этим портам железнодорожную магистраль от одного из пунктов Китайской Восточной железной дороги (КВЖД).

В марте 1900 года начинается кровавое т. н. народное («боксерское») восстание в Китае (1900-1901) против присутствия иностранных держав, в том числе и Японии в Китае.

В ответ на события в Китае в 1901 году в Японии создается ультранационалистическое Общество реки Амур (Общество Черного дракона – Кокурюкай), способствовавшее в будущем военной агрессии Японии в Азии.

17 (30) января 1902 года в Лондоне заключен был англо-японский союзный договор, направленный против России и ее экономической экспансии в Китае.

Приготовление к войне с Россией.

Негодование Японии по поводу аренды Китаем России Порт-Артура и прилегающих к нему территорий все возрастало, а потому японское правительство непрерывно увеличивало расходы на армию и флот.

В надежде на то, что Порт-Артур удовлетворит желание русских морских офицеров иметь в Тихом океане свободный ото льда порт, японские дипломаты предложили России полную свободу действий в Маньчжурии взамен на свою свободу действий в Корее.

Русский посол в Японии барон Роман Романович Розен (1847-1922), который был свидетелем роста мощи Японии, будучи уверенный в том, что империя скорее будет бороться, чем разрешит оккупировать корейские порты, советовал Государю Императору Николаю II Александровичу принять предложение Японии. Большинство же должностных лиц в Санкт-Петербурге не верило в то, что Япония рискнет объявить войну Российской Империи, а потому Министр иностранных дел с благодарностью принял признание Японией господства России в Маньчжурии, но позабыл признать привилегированное положение последней в Корее.

Тем временем японское императорское правительство намеревалось занять господствующее положение в Корее, а если будет возможно, вскоре изгнать русских из Маньчжурии. В конце XIX века вооруженные силы Японии не были готовы к нападению, поэтому Япония продолжала вести переговоры, а тем временем модернизировала армию и флот, тем более что принятая в 1889 году конституция облегчала взаимодействие Министерства иностранных дел с морским и военным министерствами.

К тому все министры правительства императора Муцухито, как уже было сказано ранее, являлись решительными последователями теории Клаузевица. Полномочные посланники Японии были в курсе политических событий в Пекине и в европейских столицах. Военный и морской министры подсчитывали количество войск, которые понадобятся им для того, чтобы заставить Россию признать преобладающее положение Японии в Корее.

Министр финансов Японии подсчитывал расходы, повышал максимальные годовые доходы, которые могли бы получить сборщики налогов, и для обеспечения равновесия наводнял страну займами. В империи постоянно поощрялась ненависть к соседям, в том числе к России с одной единственной целью – на время примирить налогоплательщиков с финансовыми затруднениями. Однако налоги в империи были столько высоки, что «за три года пролетели четыре кабинета» . Каждое из этих правительств придерживалось одной и той же политики. Тем не менее, собираемые суммы расходовались экономно, численный состав армии и флота увеличивался, а вместе с этим все возрастало стремление народа и правительства окончательно разделаться с Россией и за ее счет решить свои экономические проблемы.

Однако некоторые представители Министерства иностранных дел все еще намерены были продолжать ведение переговоров с Россией, надеясь заключить выгодное для обоих империй соглашение. Другие же чиновники активно пропагандировали военный и экономический союз с Великобританией, а значит войну с Россией.

Создавшаяся ситуация обсуждалась в Российской Империи осенью 1901 года, когда маркиз Ито послан был императором Муцухито в Санкт-Петербург для разрешения русско-японских отношений. Тем временем, граф Лэндздоун, проводивший переговоры с японским послом в Лондоне, послал в Токио немедленный запрос относительно того, действительно ли желает Япония заключить союз с Великобританией против третьей державы.

Правительство Японии, вынужденное принять какое-либо решение, послало маркиза Ито в Лондон, и в январе 1902 года им подписан был, наконец, договор. Это послужило доказательством того, что если какой-либо державе угрожают несколько других, на помощь должна придти иная держава. При других обстоятельствах обе державы должны соблюдать строгий нейтралитет и делать все возможное для предотвращения вмешательства посторонних государств, в том случае, если одна из них находится в состоянии войны.

Результат этого англо-японского союза сказался моментально.

Российская Империя объявила постепенную эвакуацию из Маньчжурии.

Так, генерал Алексей Николаевич Куропаткин (1848-1925) и граф Сергей Юльевич Витте (1849-1915) рекомендовали отвести русские войска. Куропаткин, на которого была возложена ответственность за защиту протяженных и подвергнутых опасности границ огромной евразийской Российской Империи, предпочитал укрепиться, прежде чем приобретать новые территории. Витте, опасаясь, что другие государства могут предвидеть экспансию русских на Дальнем Востоке, намеревался отвести русские войска, но продолжать мирное проникновение в Маньчжурию, благодаря постройке железных дорог и созданию банков, чтобы Россия могла обеспечить себе « возможно крупную долю в восточных государствах, главным образом в Китае ».

Куропаткина поддерживал барон Розен, убежденный в том, что Япония будет бороться за Корею. Третья группа, включавшая, вероятно, и адмирала Евгения Ивановича Алексеева (1843-1918), была более честолюбива и нетерпелива (по сравнению с Витте). Руководители ее хотели сохранить порты Фузан и Мозампо для нужд военного флота и использовать лес и минералы Кореи. Действия этой группы в Корее подтверждали создавшееся в Токио мнение о бесполезности переговоров с Россией.

Даже несмотря на путаницу, создавшуюся в Санкт-Петербурге, и на содействие, оказанное английским союзом, на бумаге военная ситуация благоприятствовала Государю Императору. Флот русского Монарха, практически в два раза превышающий японский, разделен был между Балтийским морем и Дальним Востоком.

Адмирал Хэйхатиро Того (1847–1934), назначенный приказом морского министра адмирала Гоннохёэ Ямамото (Гомбэй) (1852–1933) на пост главнокомандующего флотом, предложил использовать такое разделение в целях императорской Японии. Но один лишь флот адмирала Алексеева насчитывал 7 броненосцев и 4 броненосных крейсера, в то время как адмирал Того мог собрать лишь 6 броненосцев и 6 броненосных крейсеров. Для того чтобы выиграть эту войну, адмирал Того должен был нанести поражение Дальневосточному и Балтийскому флотам и одновременно поддерживать связь армий, находящихся в Корее и Маньчжурии, с Японией. Таким образом, в действиях против Дальневосточного флота Того не мог допустить потерь, которые сократили бы его флот до уровня, меньшего Балтийского флота. Количественная слабость флота предопределяла стратегию Того и значительно ограничивала цели правительства.

К концу 1903 года натянутость отношений между двумя государствами еще более возросла.

Летом 1903 года японская армия уже была полностью подготовлена.

В августе адмирал дмирал Того принял командование флотом, получив приказ от императора Муцухито закончить подготовку к войне с Россией.

Два новых броненосных крейсера, названные впоследствии «Nisshin» и «Kasuga», закупленные в Италии у Аргентины, в сентябре достигли Суэцкого канала. Это были последние подкрепления, на которые мог рассчитывать адмирал Того. Вслед за ними шла небольшая русская эскадра под командованием контр-адмирала Андрея Андреевича Вирениуса (1850-1919), предназначенная для подкрепления флота адмирала Алексеева. Того, очевидно, должен был нанести удар после прибытия двух закупленных крейсеров, но до того, как Вирениус достигнет Порт-Артура.

Военный план Японии.

Военный план Японии включал внезапное нападение на русский флот в Порт- Артуре, под прикрытием которого экспедиционные войска будут высажены в западных портах Кореи и в устье реки Ялу в Маньчжурии.

Все места высадки находились в Желтом море в пределах досягаемости флота адмирала Алексеева, который Высочайше назначен был наместником Государя Императора и командующим всеми русскими соединениями на Дальнем Востоке Российской Империи. Если бы японцы предложили русским ультиматум, для адмирала Алексеева это было бы прекрасной возможностью для нападения на японский флот или транспорты еще на пути их следования. Он мог бы предвосхитить внезапное нападение Того. Но если бы японцы атаковали русских, не разорвав дипломатических отношений, они вызвали бы этим раздражение нейтрального общественного мнения, главным образом в Америке, которое они все время старались поддерживать, выставляя себя защитниками неприкосновенности китайской и корейской территорий.

Министерство иностранных дел Японии разрешило эту дилемму, приказав своему послу в Санкт-Петербурге 13 (26) января 1904 года представить русскому правительству одну за другой две ноты. Первая нота была написана для оказания влияния на общественное мнение; в ней Япония заявляла, что для нее нет другого выхода « кроме прекращения ведущихся в настоящее время бесполезных переговоров » и что она оставляет за собой право « предпринять такие действия, какие она посчитает целесообразными ». Этот документ дал им возможность заявить впоследствии, что они сделали России честное предупреждение. Вторая нота, предназначенная для успокоения опасений, вызванных среди русских должностных лиц первой нотой, гласила, что Япония, « исчерпав все средства примирения, решила порвать дипломатические отношения с Россией », добавляя, « что посол со своим штатом намерен покинуть Россию 10 февраля ».

Большая часть должностных лиц в России, еще ранее убежденных в том, что Япония не осмелится начать войну, легко поверила, что Токио ограничит свои действия разрывом дипломатических отношений. Адмирала Алексеева такое сообщение, очевидно, не беспокоило. Но все-таки 21 января (3 февраля) 1904 года, после проведения дневных маневров, он стал на якорь во внешней гавани и издал приказ « быть готовым к любым неожиданностям ». Агенты японской разведки доложили адмиралу Того об этих мероприятиях. Ожидаемый им день наступил.

Эскадра вице-адмирала Андрея Андреевича Вирениуса еще не достигла Сингапура, между тем как японские «Nisshin» и «Kasuga» были на подходе и вне пределов досягаемости русских.

Нападение на Россию.

24 января (6 февраля) 1904 года адмирал Того со своим флотом вышел из Сасебо, а ночью 26-27 января (8-9 февраля) его миноносцы атаковали русский флот в Порт-Артуре, нанеся ему серьезные повреждения двум броненосцам и крейсеру.

Утром 27 января (9 февраля) 1904 года контр-адмирал Уриу ликвидировал русские корабли «Варяг» и «Кореец», которые были бездумно оставлены в порту Чемульпо. В полдень адмирал Того продолжал ведение торпедной атаки, используя дальнобойную артиллерию своих крупных кораблей против русского флота.

Предусмотрительность стратегии адмирала Того была обнаружена; он понимал, что от его кораблей, находившихся в этом районе, зависело контролирование Японского, Желтого и Южно-Китайского морей; он также знал, что война может быть выиграна только лишь посредством контролирования этих морей. У него было достаточно моральной смелости для избежания ненужного риска в отношении своих кораблей.

Лояльное содействие японской армии, начатое еще в мирное время, продолжалось и во время войны. Командующий армиями в Маньчжурии фельдмаршал Ивао Ояма ( - ) начал боевые действия до освобождения рек ото льда, так как он знал, что адмирал Того не станет ждать подкреплений для адмирала Алексеева.

Ояма также отложил наступление в Маньчжурии до захвата Порт-Артура, так как он понимал, что морякам потребуется помощь в уничтожении русского флота в Порт-Артуре до подхода флота адмирала Зиновия Петровича Рожественского (1848-1909). Во время штурма и блокады крепости фельдмаршал Ноги потерял солдат больше, чем адмирал Того потерял моряков.

Японско-русская война 1904-1905 гг.

Император Муцухито и императорский штаб понимали, что солдаты могут быть заменены, а Того должен будет победить с теми же кораблями, с которыми он начал войну.

Адмирал Того не упускал ни одной меры предосторожности: у базы, созданной им на острове Эллиот (Elliott Islands) в шестидесяти милях от Порт-Артура. Здесь он установил сложную систему боновых заграждений для защиты своих кораблей от миноносцев противника, а в Порт-Артуре русские корабли находились под постоянным наблюдением агентов разведки и мелких судов. С другой стороны, адмирал оставался непреклонным, когда в один день потерял два броненосца, а одному – было причинено минами серьезное повреждение. Адмирал придерживался плана, согласно которому было необходимо вести наблюдение за Порт- Артуром до уничтожения его флота.

После одержанной японским флотом частичной победы при Цусиме 28 июля (10 августа) 1904 года адмирал Того удовлетворился тем, что погнал остатки русского разгромленного флота обратно в Порт-Артур. Искушение преследовать, и, может быть, уничтожить русский флот было исключительно велико, но если бы он уничтожил Порт-Артурский флот и тем самым, возможно, снизил бы состав своего флота (до меньшего уровня, чем флот адмирала Рожественского), исход войны был бы подвергнут опасности.

После сдачи русскими Порт-Артура и уничтожения его флота адмирал Того направился в Японию для ремонта и переоборудования своих кораблей. Затем он перешел в изолированную гавань в северо-восточной Корее, где флот его было трудно обнаружить, и там стал готовиться к нападению на флот адмирала Рожественского.

Он направил свои корабли на противника лишь тогда, когда получил точные сведения относительно местонахождения русского флота. Даже тогда он тщательно маневрировал для того, чтобы добиться первоначального тактического преимущества, которое дало бы ему возможность ликвидировать последний русский флот в Японском море, понеся при этом незначительные потери. Операции, проведенные адмиралом Того, являются примером для любого адмирала, которому придется вести ограниченную войну с численно превосходящим флотом противника.

Тем временем война затягивалась и напрягла все силы Японии, в то время как Российская Империя не собиралась сдаваться и объявлять свое поражение. Напротив Святой Император Мученик Николай II Многострадальный готовился к затяжной войне и безусловной победе русской армии.

Известный германский экономист и государственный деятель К. Гельфферих в своем исследовании о финансовой стороне Русско-японской войны писал: «…к ее окончанию русский Государственный банк мог выпустить еще на 400 миллионов бумажных денег, так что Россия без новых займов и без приостановления размена могла вести войну еще, по крайней мере, полгода; а если бы она решилась, как в 1854 году (Крымская война – прим. А. Р.), прибегнуть к своему золотому запасу, его бы хватило еще, по крайней мере, на год, тогда как Япония обладала в восемь раз меньшим запасом…» (С. С. Ольденбург. «Царствование Императора Николая II ». С. 298).

Святой Император Мученик Николай II Многострадальный и преданный Ему министр финансов Владимир Николаевич Коковцов (1853-1943) располагали и другими подробными сведениями о трудном финансовом положении Японии и потому готовы были к продолжению войны: "Государь более правильно оценивал шансы сторон. Его готовность продолжать войну была реальной, в то время как со стороны японцев было немало "блефа". Япония была гораздо более истощена, чем Россия. Она во многом в большей степени зависела от внешней поддержки. За год войны русский ввоз сократился, японский - необыкновенно возрос". (С. 298). Кроме того, самым главным, определяющим всю стратегию ведения мирных переговоров с японцами, был категорический отказ Русского Императора платить контрибуцию: "Государь сказал, что Россия контрибуции ни в какой форме платить не будет. Россия - не побежденная нация... " (там же) .

О том, как в ответственный момент войны – с мая по август 1905 года справлялся со своими обязанностями Министр финансов Коковцов, как нельзя лучше указывает германский экономист К. Гельфферих: "Нельзя не признать, что Русский Государственный кредит держался удивительно хорошо в тяжелые времена Восточно-азиатской войны и внутренних потрясений. Это не мнение, о котором можно спорить, а бесспорный факт, которого не может отрицать самый ослепленный фанатик.… В области финансовой политики у столь поносимой России можно многому поучиться". (Ка rl Не lfferich . Das Geld im russisch - japanischen Krieg , Berlin . 1906 ) .

Историк С. С. Ольденбург в своей обширной исторической монографии о Царствовании Святого Государя Мученика Императора Николая II Александровича приводит и другие неоспоримые факты экономического превосходства воюющей России над Японией: "Война стоила России около двух миллиардов рублей, Японии - почти столько же - около двух миллиардов иен, но налоговое бремя в связи с военными расходами выросло в Японии на 85 проц., в то время как в России всего на 5 процентов. Из всего этого видно, какое огромное значение для японцев имела контрибуция, и насколько им был нужен мир, если они от нее все-таки отказались". (С. 298) .

Подводя итог краткому описанию военного и финансового противостояния России и Японии, приведу слова американского исследователя той эпохи Т. Даннетта. Спустя 20 лет после окончания войны, в 1925 году он написал: "Мало кто теперь считает, что Япония была лишена плодов предстоявших побед. Преобладает обратное мнение. Многие полагают, что Япония была истощена уже к концу мая, и что только заключение мира спасло ее от крушения или полного поражения в столкновении с Россией". (Ти l е r Dennett. Roosevelt and the russo-japanese war. New York , 1925. (р. 297).

Мир без контрибуции.

Позиция русских дипломатов была непреклонной: "Российские уполномоченные имеют честь заявить, по приказу своего Августейшего Повелителя, что это - последняя уступка, на которую Россия готова пойти с единственной целью прийти к соглашению".

Как пишет далее С. С. Ольденбург: "На заседании Конференции, 16 (29) августа (1905 год) Русская делегация огласила свое предложение. Она отказывала в контрибуции, соглашаясь только уплатить за содержание русских пленных в Японии; она соглашалась уступить южную часть Сахалина при условии безвозмездного возвращения северной, и обязательства не возводить на острове укреплений и гарантировать свободу плавания по Лаперузову проливу.… Россия также отвергала выдачу судов, укрывшихся в нейтральных портах и ограничения своего флота на Д. Востоке" (С. 297).

Казалось, что при такой жесткой финансовой и территориальной позиции, которую с Государем Императором полностью разделял Его Министр финансов В. Н. Коковцов, Япония не согласится с условиями мира, и война возобновится. Святой Многострадальный Государь надеялся на это, поскольку искренне верил в победу русского оружия и благополучное завершение войны. Однако по промыслу Божию, свершилось неожиданное ее окончание.

Как пишет о том С. С. Ольденбург: "После короткого молчания, главный японский делегат Комура ровным голосом сказал, что Японское Правительство, в целях восстановления мира, принимает эти условия! Присутствующие, и в том числе сам Витте, были ошеломлены. Никто не ожидал, что японцы откажутся от контрибуции и согласятся безвозмездно возвратить половину захваченного ими острова!» (С . 298 .).

"Для Государя, - пишет С. С. Ольденбург, - внезапное согласие японцев на Его условия было не менее неожиданным, чем для участников Портсмунтской конференции…», с одной лишь разницей – Святой Государь Мученик Николай II Многострадальный желал отклонения условий японцев, чтобы завершить войну победой. Однако Он не пошел против воли Божией, и эту Высочайшую волю поддержали верные слуги Его.

"Ночью пришла телеграмма от Витте, что переговоры о мире приведены к окончанию. Весь день ходил, как в дурмане.… Сегодня только начал осваиваться с мыслью, что мир будет заключен и что это, вероятно, хорошо, потому что должно быть так…"

О причинах окончания войны и позиции Русского Монарха лучше всего сказал С. С. Ольденбург. Он писал: "Государь сделал все от него зависевшее для доведения войны до непостыдного конца. Внутренние смуты в сильной степени парализовали русскую мощь. Отказаться вообще от ведения переговоров было невозможно и по международным и по внутренним условиям… Россия войну не выиграла; но не все было потеряно: Япония ощутила мощь России в тот самый момент, когда она уже готовилась пожать плоды своих успехов. Россия осталась Великой азиатской державой... Принесенные жертвы были не напрасными. Еще долгие годы Япония - обессиленная борьбой в гораздо большей степени, нежели Россия, - не могла возобновить свое поступательное движение в Азии: для этого понадобились революция в Китае, мировая война и русская революция.… Император Николай II... закончил войну так, что Россия осталась в Азии Великой державой…" (С. С. Ольденбург, "История Царствования Императора Николая II", С. 300 ).

Мир после войны.

Вскоре после войны Япония стремилась наладить мирные отношения с Россией, заключив в правление императора Муцухито последовательно три мирных договора.

Так, 15 (28) июля 1907 года в Санкт-Петербурге подписаны были Русско-японский договор о торговле и навигации и рыболовная конвенция, а 17 (30) июля того же года Русско-японское соглашение по общеполитическим вопросам.

Тремя годами позднее, 21 июня (4 июля) 1910 года в Санкт-Петербурге подписано было Русско-японское политическое соглашение о разделе Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) на русскую (северную) и японскую (южную) сферы специальных интересов, и о признании влияния Японии в Корее и интересов России во Внешней Монголии.

25 июня (8 июля) 1912 года в столице России Царствующем граде Санкт-Петербурге подписана была секретная Русско-японская конвенция о разделении Внутренней Монголии на японскую (восточную) и русскую (западную) сферы специальных интересов.

Разногласия с США.

Япония, препятствовавшая в то время осуществлению плана России в Маньчжурии и Корее, приветствовала появление Соединенных Штатов на Дальнем Востоке после победы, одержанной адмиралом Джорджем Дьюи (1837-1917) 19 апреля (2 мая) 1898 года в Манильской бухте над флотом Испании.

В течение некоторого времени Япония поддерживала политику открытых дверей в Китае, но она еще не совсем отказалась от приобретения Гавайских островов и поэтому противилась присоединению их к Соединенным Штатам в 1901 году.

После поражения России японское правительство энергично протестовало против выселения японских подданных из США. Президент Теодор Рузвельт (1858-1919) терпеливо объяснял японским посланникам, что экономические условия сделали это выселение необходимым. Но такая напряженная обстановка продолжалась до тех пор, пока он не послал американский флот в Тихий океан.

Затем возникли другие причины разногласий.

Присоединение к Японии Кореи в 1910 году вызвало возмущение США. Империя уже не скрывала, что она заинтересована в политике открытых дверей, и, когда государственный секретарь Нокс предложил нейтрализовать Восточно-Китайскую железную дорогу, бывшие противники – Россия и Япония в короткое время ликвидировали свои политические и экономические разногласия. Империи вскоре заключили тайный договор для защиты своих прав в Маньчжурии.

К 1911 году трения между Соединенными Штатами и Японией, а также Россией были настолько очевидны, что при возобновлении союза с Японией английское министерство иностранных дел включило параграф, согласно которому ни одна страна не имела права вступить в войну с какой-либо другой страной, с которой у нее заключен был арбитражный договор. Эта оговорка, предназначенная для устранения опасения американцев, была не совсем удачной.

Кончина императора.

Августейший старший сын Монарха-реформатора кронпринц Иосихито (1879-1926) (Crown Prince Yoshihito, Emperor Taisho, Yoshihito (??), the Taisho Emperor) наследовавший престол по кончине Августейшего отца, оказался лишенным выдающихся способностей своего венценосного родителя, особенно в вопросах развития армии и флота и использования национальной политики для укрепления мощи империи.

Через два года после кончины Монарха-реформатора в Европе началась Великая война 1914-1918 гг., давшая возможность Японии беспрепятственно осуществлять свою экспансию в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане.

Высочайшая награда.

Император Муцухито стал первым в истории Монархом Японии, пожалованным высшим орденом Российской Империи – орденом Святого Апостола Андрея Первозванного.

Произошло это историческое событие по Высочайшей воле Государя Императора Александра II Николаевича (1818-1881) в 1879 году. Императору Японии шел тогда 28-й год от рождения.

Венценосные сродники и потомки Монарха также удостоены были Андреевских орденов.

Так Августейший старший сын императора Муцухито, 32-летний кронпринц Есихито (1879-1926), Высочайше пожалован орденом 20 июня (2 июля) 1902 года.

Августейший внук императора Муцухито – принц Хирохито (1901-1989) (Emperor Showa (Hirohito), Emperor Showa), ставший последним кавалером Императорского ордена Святого Апостола Андрея Первозванного из числа императоров Японии, Высочайше пожалован орденом 27 сентября (10 октября) 1916 года на 16-м году от рождения.

Помимо названных венценосных особ, пожалованы были Андреевскими орденами четверо принцев императорского Дома Японии.

Так, 13 (26) мая 1909 года Высочайше пожалованы были орденами Святого Апостола Андрея Первозванного 36-летний принц Кунихоши (1873-1929) (Prince Kuni (Kuniyoshi) of Japan (Kuni-no-miya Kuniyoshi o) и 35-летний принц Моримаса (1874-1951) , 2-й Князь Нашимого, генерал-фельдмаршал (Prince Nashimoto (Morimasa) of Japan (jp: ?????? , Nashimoto no miya Morimasa o, Prince Asaka and Prince Higashikuni).

Менее чем через год, Святой Государь Мученик Император Николай II Многострадальный, все время своего Царствования радевший о мире с Японией, 24 марта (6 апреля) 1910 года Высочайше пожаловал Андреевский орден 34-летнему принцу Куни Така (1875-1937) (Prince Kuni (Taka) of Japan (jp: Kuni no miya Taka o), а через 38 дней – 14 (27) мая 1910 года – 52-летнему принцу Саданару Фушими (1858–1923) (Prince Sadanaru , the Prince of Fushimi).

До самого переворота февраля и октября 1917 года отношения Российской Империи с Японией укреплялись на благо обеих империй, и так продолжалось бы дальше, но …трагические события русской истории решительно изменили историю наших государств.

Пресс-служба ИА Новороссия/СПГУ

Медзи Дзингу – это самый значительный, самый большой и самый популярный в Токио синтоистский храм. Японцы идут сюда испросить благословления богов в различных жизненных начинаниях, будь то свадьба, рождение ребенка, бизнес-проекты или просто сдача важного экзамена в школе или университете.

В этом святилище «проживают» души императора Мэйдзи, при жизни носившего имя Муцухито, и его супруги императрицы Сёкэн.

Император Муцухито правил в Японии в 1868-1912 г.г. История говорит о том, что никогда страна не знала такого мощного скачка в развитии, как в этот период, когда Япония из феодального отсталого государства превратилась в одну из ведущих мировых держав. Муцухито был побочным сыном императора Комэй, и унаследовал престол от отца в возрасте 15 лет. С его восшествием на трон началась новая эпоха, получившая название Мэйдзи – «просвещенное правление».

Говорят, короли не принадлежат себе, ибо они принадлежат всей стране и истории, а потому при всем своем кажущемся могуществе часто оказываются глубоко несчастными людьми, лишенными права поступать согласно своим убеждениям. Как это ни странно, но один из самых почитаемых в Японии императоров, объявленный абсолютным монархом; «великий реформатор»; первый правитель, радушно принявший западную цивилизацию и радикально изменивший лицо страны, как личность был глубоко чужд всем тем переменам, которые творились от его имени.

Как верховный правитель, он присутствовал на всех совещаниях, но никогда не принимал участия в дискуссиях, он вообще почти всегда молчал и лишь подписывал указы, которые писались от имени императора. Тот, кто смотрел фильм «Последний самурай» наверное помнит скромного молчаливого юношу - императора Японии правления Мэйдзи.

К святилищу ведут самые большие в стране деревянные тории. Бочки сакэ - подношение храму.

Он был отъявленным консерватором и глубоко почитал традиции, сложившиеся при дворе за многие столетия, но именно его подпись стоит на документах, ломающих вековые устои японского общества.

Не желая отступать от пути своих предшественников даже в мелочах, он тем не менее вынужден был носить чуждую и неудобную одежду – все эти сюртуки и мундиры, сшитые по западному образцу. Для нации он оставался живым божеством, к которому запрещено прикасаться простым смертным, поэтому все костюмы сидели на нем мешковато: портной мог снимать мерки только на расстоянии, и шил брюки и пиджаки «на глаз».

Так же, как и его божественные предки, кроме законной супруги, он имел гарем наложниц, однако на светских раутах вынужден был появляться с женой и изображать счастливую семейную пару западного образца. Один раз его даже заставили прилюдно пройтись с ней под руку, что было совсем неприемлемо по старому японскому этикету. Это было на годовщину «серебряной» свадьбы. Говорят, Муцухито вынужден был уступить, но пройдя несколько шагов, не стерпел такого стыда и убежал куда подальше от позора.

Южные Ворота находятся напротив главного павильона

По своей сути человек мирный, но именно при Муцухито Япония воевала с Кореей, Китаем, а затем с Россией.

Мы не можем знать, насколько осознанно Мацухито играл свою роль, разворачивая корабль японской истории по новому курсу. Известно, что Муцухито много пил, и не только традиционное японское саке, но и пришедшиеся ему по вкусу западные вина. На дорожке, ведущей к храму Мэйдзи, устанолены бочки с красными бургундскими винами: так западный мир выразил свою признательность первому «прозападному» императору Японии, дух которого обитает в храме.

Известно также, что свой робкий протест новшествам цивилизации император выразил, запретив проводить электричество в своем дворце: вплоть до его смерти дворец освещался только свечками. Говорят «великий реформатор» был настолько далек от цивилизиции, что поначалу ночной горшок принял за то, что кладется под голову ночью.

Как бы то ни было, император Муцухито навсегда остался в памяти благодарных японцев. Спустя 8 лет после его смерти, в 1920 году было построено новое святилище, получившее название Мэйдзи Дзингу. Храмовое сооружение было уничтожено во время бомбежек Второй мировой войны: американцы рассматривали императора Мэйдзи символом милитаристской Японии, и прицельно сбрасывали бомбы на это святилище. Восстановление храма и окружающего его парка было закончено в октябре 1958 года. Люди со всех концов Японии свозили сюда деревья и кусты. В результате, на территории более 700 000 кв.м собрано 365 видов растений.

Внутренний двор храмового святилища

На путеводителе, который свободно можно взять при посещении храма, нас учат правильно выражать свое почтение монаршим духам:

1. Прежде всего, если вы имеете серьезные намерения получить божественную поддержку, ваш облик и одежда должны соответствовать. Японцы следуют этому пункту лишь в особо торжественных случаях, толпы местных жителей бродят здесь с шумным веселым гамом. Большинство из них одеты в джинсы или даже шорты. Частенько заглядывает сюда и веселая разнаряженная моложежь во время воскресных костюмированных тусовок, проходящих неподалеку.

2. Прежде чем ступить на внутреннюю территорию, необходимо ополоснуть руки и рот в священном фонтане. Этот обычай характерен для всех японских храмов: обряд очищения является главным действием в синтоизме.

3. Вы проходите к главному зданию и при желании можете подарить богам несколько монеток, бросив их в специальный ящик. Говорят, бросать монетки следует издалека, чтобы они зазвенели, и божества очнулись от священной дремоты, обратив на вас внимание.

Сакральные танцы во время ежегодного фестиваля

Все, считай, ваша миссия выполнена: боги вас услышали. Не правда ли, более простого способа помолиться трудно придумать. Чтобы духи не забыли вашу просьбу, вы можете обратиться к ним в письменном виде, используя специальную деревянную табличку «эма». Такие таблички вешают здесь на досках, установленных вокруг шикарного дерева. В конце года эти «прошения» будут сожжены на священном огне, и все просьбы отправятся на небо к богам вместе с дымом.

Народ с удовольствием раскупает также амулеты, дающие защиту и благоволение в различных ситуациях: можно приобрести амулет от сглаза, для семейного благополучия, для благополучного завершения родов, для удачной учебы, безопасного вождения автомобиля... в общем, была бы проблема, а амулет найдется.

Одним из полулярнейших видов гадания на территории храма является гадание по стихам вака, осталенным нам императором и его супругой. Мацухито создал за свою жизнь около 100 тысяч творений, иператрица – 30 тысяч. Все они написаны как назидание живущим.

Вот некоторые из них:

Луна

Глубокие изменения
происходят
Потому что так много
людей
Покинули этот мир
Только луна в осеннюю
ночь
Всегда остается все той же

Случайная мысль

Пойми жизнь
Видя как камень
Размывается дождем
Не цепляйся за иллюзию
Что ничего не изменяется

Случайная мысль

Мне нет необходимости
Гневаться на небеса
Или винить
Других (за мои страдания)
Когда я вижу
Свои собственные ошибки

Случайная мысль

Так много обвинений
В этом мире
Поэтому не беспокойся
Об этом
Слишком сильно

Ваш гид в Японии,
Ирина

Внимание! Перепечатка или копирование материалов сайта возможны только при условии прямой активной ссылки на сайт.

6-й год правления Мэйдзи

Раньше празднование Нового года означало приход весны. Дальневосточный Новый год случается в конце января – феврале, когда в Японии уже зацветает слива. Однако с переходом на солнечный календарь в первый день года о наступлении весны можно было только мечтать. 1 января привычное сочинение стихов о теплом весеннем ветерке, прогоняющем зиму, казалось абсурдом. Зато дипломатическому корпусу и иностранцам, состоявшим на службе у японского правительства, было позволено поздравить Мэйдзи с наступлением нового года. Причем не только дипломатам, но и их женам. Правда, в этот год только жены русского и американского посланников отважились посетить императора.

Миссия Ивакура продолжала свое путешествие. Ее членам часто пеняли, что в Японии до сих пор преследуют христиан. В ответ на это правительство поступило весьма дипломатично: запрет на христианство окончательно не отменили, но запрещавший христианство указ XVII века, который был вывешен в публичных местах, 24 февраля убрали. Мотивация была замечательной – этот указ можно убрать, потому что за прошедшие со дня его обнародования годы все японцы и так успели выучить его наизусть. Теперь власти смотрели на деятельность христианских проповедников сквозь пальцы.

В этом году отец Николай открыл в Токио православную семинарию. За год до этого сам министр иностранных дел Соэдзима поспособствовал приобретению довольно обширного участка в районе Суругадай. Однако кто-то пожаловался в правительство, что в своих проповедях Николай учит непочтительности по отношению к императору. Это было откровенной ложью, но Николаю пришлось написать объяснительную записку, в которой он торжественно поклялся: православная церковь, в соответствии со Священным Писанием, учит повиновению властям.

В этом году впервые праздновали два новых праздника – День основания империи и День рождения Мэйдзи. Одновременно отменялись все прежние праздничные дни, которые привыкли отмечать в деревне. При Токугава праздничные дни определялись самой общиной, «проклятый» сёгунат не вмешивался во внутренний производственно-праздничный ритм деревни. Сёгуна и князей интересовали вовремя заплаченные налоги, власть над душами интересовала их в меньшей степени. С установлением нового режима люди и вправду избавились от многих ограничений прошлого. Но не будем забывать: «освобождение» от «феодальных пут» привело и к тому, что подданные Мэйдзи потеряли значительную часть своих прежних прав и приобрели множество новых обязанностей. В частности, обязанность отдыхать в предписанные дни. Так государство недвусмысленно напоминало народу, кто является истинным хозяином времени.

Крестьянам предписывалось справлять день рождения императора. Они, как умели, делали это. Возле дороги втыкали дощечку с надписью «государь-император Муцухито» и устраивали возле нее жертвенник с бутылями сакэ, цветами и фруктами. Точно так же они почитали и других божеств.

В конце существования сёгуната количество праздничных дней в деревне достигало 60–90 в год, и двух государственных праздников показалось мало. Так что в октябре приняли решение о введении еще шести новых праздничных дней.

3 января – Гэнсисай (Праздник начала). Учрежден в честь схождения на Землю Ниниги-но Микото, внука богини солнца Аматэрасу. С этого времени начинается вечное правление на земле потомков солнечной богини.

5 января – Новогодний пир. Во дворце Мэйдзи он проводился с приглашением политической элиты и иностранцев.

17 сентября – Праздник вкушения божествами нового урожая (Каннамэсай). Вначале справлялся 17 сентября, в 1879 году перенесен на 17 октября. Включал в себя приношения плодами нового урожая на алтари святилищ в императорском дворце и в Исэ.

23 ноября – Праздник урожая (Ниинамэсай). Древний сельскохозяйственный праздник, главный смысл которого заключался в «кормлении» императора новым урожаем.

Перечисленные праздники (ритуалы) имели в основном древнее происхождение или же основание. Однако раньше эти ритуалы справлялись только придворной знатью, теперь же в них предлагалось участвовать всему населению. Главной целью этих праздников было создание общенационального пространства и времени, в центре которых находится действующий император и его династия. Праздники служили регулярным напоминанием о том, что ритм жизни всякого японца, где бы он ни находился, задается учрежденным государством временем, которое в этом своем качестве равносильно самой природе в ее циклическом и вечном движении. Во время общенациональных празднеств незримое присутствие императора должны были ощутить все его подданные сразу. Раньше народные праздники в различных деревнях зачастую праздновались в разное время, их набор не совпадал. Теперь же общенациональные праздники проводились в один и тот же день по всей стране. В этот день по всей стране вывешивались национальные флаги. Вывешивать их в другие дни (например, во время местных храмовых празднеств) было запрещено.

Если в Европе многие праздники имеют христианское происхождение и потому их роль в значительной мере служит объединяющим все христианские страны началом, то в Японии подавляющее большинство общенациональных праздников не имело зарубежных аналогов (исключение составляет лишь Новый год). Буддийские праздники и годовщины, которые могли бы выполнить роль, аналогичную христианским, востребованы правительством Мэйдзи не были.

Таким образом, в Японии актуализировался миф национальный, а не интернациональный, и вся система была выстроена в расчете на выделение Японии и японцев в качестве обладающих неповторимыми характеристиками. И это при том, что сама идея общенародных праздников была подсказана европейским опытом. Интересно, что в отличие от европейских стран, где смена власти и революционные события часто фиксируются в календаре, в календаре японских праздников реставрация (революция) Мэйдзи не отражена никак. Японская власть стремилась подчеркнуть в данном случае не столько идею новизны власти, сколько идею преемственности.

В сентябре произошла очередная церемония освящения нового святилища в Исэ. Это был древний ритуал, согласно которому один раз в 20 лет рядом со старым святилищем строили его точную копию. Старое святилище при этом уничтожалось. Основной смысл этой церемонии заключался в обновлении национального космоса. После освящения появилось предписание, согласно которому жители страны были обязаны в определенные дни поклоняться святилищу в Исэ. Таких дней за год насчитывалось 46. Помимо «регулярных» молений в 1-й и 15-й дни каждого месяца ритуалы концентрировались в конце и начале года, в 6-й и 9-й лунах. Подавляющее большинство из этих дней никогда не имели непосредственного отношения к Исэ. Это была традиционная обрядность, связанная с наступлением нового года, молениями о дожде и праздником урожая. Однако теперь жителям предписывалось осознать, что они подчиняются не своему привычному годовому ритму – его пульсирование обусловливалось прародительницей императорского рода Аматэрасу. Молитву следовало проводить, обратившись в сторону Исэ. Местные власти должны были подавать отчеты о том, как прошел ритуал и кто на нем присутствовал. Для постоянного напоминания о существовании главного святилища страны власти регулярно собирали с каждого двора взносы на его содержание. Власти поставили цель обеспечить каждый двор амулетом – узким полотняным куском материи из самого Исэ. В результате успешного осуществления плана было продано 7 миллионов таких амулетов.

Так создавалось общенациональное время, ход которого диктуется императорским родом. Так конструировалась и общенациональная сакральная топография, определенные точки которой обладали для всех подданных одинаковой значимостью. Святилище Исэ рассматривалось при этом как ритуальная точка отсчета, а все другие святилища в стране – как его филиалы.

При сёгунате аристократы, князья и их самураи не были занесены в подворные списки. Все остальные жители были приписаны к буддийским храмам, которые, таким образом, выступали как составная часть административного аппарата. Поскольку новое правительство держало курс на превращение синто в государственную религию, то в октябре эту функцию по регистрации населения решили передать синтоистским святилищам. Теперь все японцы должны были числиться прихожанами святилищ.

Перспектива. Затея закончилась провалом. Несмотря на все старания правительства, синтоистские жрецы не сумели выполнить технических функций низшего звена государственного аппарата – они оказались слишком необразованными и непривычными для исполнения административных задач.

Этот год принес японским юношам неприятные новшества. После окончания новогодних праздников 10 января было объявлено о введении воинской повинности. Ее активного поборника Омура Масудзиро убили, но его дело продолжил Ямагата Аритомо.

Во время франко-прусской войны Япония объявила о своем нейтралитете, но отправила в Европу двух наблюдателей. Их донесения окончательно убедили в необходимости введения воинской повинности. Особенно впечатляющим выглядел опыт Пруссии, которая сумела мобилизовать 700 тысяч человек.

Императорский указ начинался с критики самураев. Утверждалось, что они без суда и следствия могли убивать простых людей. Это, естественно, являлось нарушением заветов древности, а потому ныне следовало вернуться к ее незамутненности, но учитывая при этом и иностранный опыт. Теперь, когда княжества ликвидированы, люди обрели свободу и должны постараться для блага государства. Логика нарождающегося тоталитаризма была поистине «убийственной»: с обретением «свободы» после прохождения обязательного образования следовало непременно послужить государству еще и в качестве его защитника.

Ямагата Аритомо

Призыву подлежали молодые люди, достигшие двадцатилетнего возраста. Срок службы определялся в три года. Призыва могли избежать государственные служащие, студенты государственных учебных заведений, главы семейств, единственные сыновья в семье. От службы разрешалось и откупиться. Правда, сумма была огромной – 270 иен. Вполне приемлемое жалование составляло в то время 12–14 иен в месяц. Немногочисленные богачи предпочитали заплатить отступного, юноши калечили себя, получали (покупали) справку о своей нетрудоспособности или нетрудоспособности родителей, главы дворов прилагали все усилия, чтобы подделать семейные списки, сообщали властям неверный год рождения будущего солдата. Благо к этому времени система учета и контроля еще не устоялась. Усыновление было обычной практикой того времени, и если потенциального новобранца усыновляли в семье, где не имелось сыновей или же приемному отцу исполнилось 60 лет, юноша тоже получал освобождение от армии. Находилось и немало людей, которые усыновляли за приличное вознаграждение. Но оно было все равно намного меньше, чем плата за официальное освобождение от службы. Юноши, чей рост не превышал 154,5 см (через два года снижен до 151,5 см), призыву также не подлежали. В продаже появилась книга, рассказывавшая о том, как можно избежать воинской повинности.

Словом, поначалу 80–90 процентам молодых людей удавалось тем или иным способом избежать призыва. Причем в несколько ближайших лет количество уклонившихся только возрастало. Правительство явно не контролировало ситуацию. Видимо, на этом этапе это было попросту невозможно. До прусского идеала оставалось еще очень далеко, никаких войн – ни оборонительных, ни захватнических – страна вести не могла, обсуждавшаяся в этом году экспедиция в Корею стала бы настоящей катастрофой. Воинская повинность стала действительно всеобщей только ко времени русско-японской войны. Но начало все равно было положено, намерения правительства не вызывали сомнений. Денег в казне было мало, но военные расходы все равно составляли около 20 процентов бюджета.

Военная реформа в том виде, в каком она была реально проведена, имела своей непосредственной целью выбить почву из-под ног самураев. Они полагали, что имеют право на получение государственных пенсий потому, что являются единственными защитниками страны. Теперь этот аргумент перестал работать, теперь они получали пенсию только потому, что правительство оказывало им такую «милость».

Реформа имела и стратегические цели. Для неграмотных солдат в армии устраивали школьные занятия, юноши из разных префектур общались друг с другом, проходя службу, они были объединены одной главной целью – защитой своего императора. Предполагалось, что эта общая цель поможет создать новую общность под названием «японский народ». Будущее покажет, что это был правильный расчет.

В момент введения «всеобщая» воинская повинность оказалась в реальности ограниченной. Но она все равно не понравилась многим крестьянам, люди еще не успели проникнуться осознанием того, что военная служба является их «почетной обязанностью». Крестьянам нужно было выращивать рис, горожанам – зарабатывать на него. Защита императора и родины казалась им досадной помехой для своих производительных трудов.

По стране прокатилась волна крестьянских восстаний. При Токугава крестьянин платил налоги, но не служил в армии. Теперь он продолжал эти налоги платить, но государство лишало его столь необходимых в хозяйстве рук. Не обошлось и без трагических недоразумений, вызванных лингвистической глухотой разработчиков реформы. Дело в том, что в разъяснениях, сопровождавших указ о введении повинности, патетически утверждалось: служба в армии – это «налог кровью» («кэцудзэй»), который каждый подданный обязан заплатить своему государству. При этом подчеркивалось, что в западных странах именно так и обстоит дело.

Страх перед благодетельным правительством и ужас перед иностранцами сделали свое дело. 3000 крестьян из Ходзё (префектура Окаяма) восприняли это выражение чересчур буквально. Они подумали, что теперь государство станет забирать у новобранцев их кровь и пускать на свои патриотические нужды – использовать на красители и для производства каких-то диковинных лекарств. Поползли слухи о приближении отрядов в белых халатах. Кроме того, говорили, что теперь париев-эта правительство поставило выше обычных крестьян. Поскольку никаких убийц в белых халатах не обнаружилось, разгневанные крестьяне из Ходзё сожгли деревню париев, стали выступать не только против воинской повинности, но и против школ, западных причесок, употребления в пищу мяса. Волнения, сопровождавшиеся погромами магазинов и государственных учреждений, прокатились также по Хоккайдо и префектуре Фукуока. Многие крестьяне опасались, что призыв в армию означает немедленную отправку в Корею, возможность нападения на которую тогда обсуждалась с таким энтузиазмом. Беспорядки подавили, сотни людей были убиты. Различным наказаниям подверглись около 27 тысяч человек, 15 человек из их числа приговорили к смертной казни.

Время было такое: любой слух казался правдой. Это говорит о том, что население страны напряженно ожидало от властей любого подвоха в любую минуту. Впрочем, свой «налог кровью» крестьянам заплатить все-таки пришлось – убитые и казненные действительно пролили свою кровь на жертвенник под названием «государство». Большинство из них были неграмотными или же малограмотными. Только грамотный человек способен забыть про свой непосредственный опыт и ясно представить себе то, чего он никогда в жизни не видел и не увидит. В данном случае имеется в виду «нация» или же «родина».

Недовольство военной реформой высказывали и самураи: их приравняли к «черни», лишив главной привилегии – быть единственными в стране обладателями оружия. Правительству направлялись протестные обращения, в которых утверждалось, что крестьяне не способны жертвовать собой во имя высших государственных интересов. В одном из них говорилось: доверить им оборону страны – все равно что взваливать на кошку с собакой груз, посильный только для лошади и вола. Многие из прежних самураев стали впоследствии офицерами в новой армии и полиции, но в первый момент самураи находились в шоке, ибо служить вместе с «деревенщиной» они считали ниже своего достоинства. Особенно недовольны были воины императорской гвардии, многие из которых послужили своим оружием императору в гражданской войне всего пять лет назад.

Каждый самурай подчинялся только своему князю, но каждым солдатом командовал император Мэйдзи. В перспективе регулярная императорская армия была призвана поставить Японию в один ряд с западными державами. В солдатах воспитывали «японский дух» и личную преданность императору, но все остальное было европейским: форма, оружие, выправка. Рацион тоже был составлен на иноземный лад – достаточно сказать, что в него входили хлеб и сухари.

В этом году Япония снова принимала участие во Всемирной выставке. Она открылась в Вене в мае.

Выставку успели осмотреть и члены миссии Ивакура. Присланные из Японии мастера построили синтоистское святилище и разбили сад. Среди экспонатов были представлены образцы керамики, одежда, ткани, работы по металлу, поделки из слоновой кости и китового уса. Публика охотно покупала веера и другие изделия ремесленников. Так изживался комплекс неполноценности – японцы проникались ощущением, что их руки и голова способны на многое. А тут еще шелковые ткани фабрики Томиока получили вторую премию. Впервые Япония заслужила премию за промышленную продукцию.

В японском павильоне можно было увидеть и модель пятиярусной пагоды, и сработанное из папье-маше изображение Будды – копию гигантской бронзовой статуи из Камакура. Буддизм в это время пользовался в Европе определенной популярностью, и японское правительство не могло игнорировать этого поветрия.

Однако в самой Японии дело обстояло совсем по-другому. 14 марта было принято решение о прекращении отправления буддийских ритуалов при дворе. В новых условиях только синтоистские обряды имели право на существование. Буддийские статуи и поминальные таблички с именами императорских предков вывезли из дворца в храм Сэннюдзи в Киото. Кроме того, в этом году правительство запретило проводить похороны по буддийскому обряду. Теперь всем подданным Мэйдзи предписывалось заканчивать свой земной путь в земле. И это при том, что подавляющее большинство японцев предпочитало буддийскую кремацию.

Японский сад на Всемирной выставке в Вене. Японцы приехали в Вену не только «показать себя», но и поучиться. Двое из них впервые в жизни увидели там выставленные в качестве экспоната папиросы и уже через два года начали их производство в Японии. Эпоха трубок стала постепенно уходить в прошлое

Япония всегда была страной достаточно веротерпимой. Даже когда в Японии XVI века появились христианские проповедники, к ним поначалу отнеслись без особого предубеждения. И только агрессивность проповеди, сопровождавшаяся вмешательством во внутренние дела и поставками огнестрельного оружия южным княжествам, привела к запрету на христианство. Нынешнее гонение на буддизм не знало примеров в японской истории.

Хотя само правительство, опасаясь волнений, неоднократно выступало против открытого и чересчур рьяного преследования буддизма, на местах нашлось немало «инициативных» доброхотов, которые по-своему толковали настроения правительства. Они жгли храмы и сутры, уничтожали статуи. Обстановка накалилась настолько, что многие монахи сочли за благо уйти из монастырей.

Резкая грань, отделявшая действия правительства внутри страны и за ее рубежами, являлась одной из неприятных его черт. Строительство «камакурской деревни» в Вене происходило одновременно с уничтожением буддийских святынь в самой Японии. Саму статую камакурского Будды всего несколько лет тому назад пытались продать на металлолом какому-то европейскому дельцу.

Многочисленные предания зафиксировали общую атмосферу того времени. В одном из них повествуется о той самой древней пятиярусной пагоде храма Кофукудзи в Нара, модель которой была выставлена в Вене. Некий человек якобы купил эту пагоду за смехотворную сумму в 25 иен. Ему была нужна не сама пагода, а только металл, который использовался при ее строительстве. Сочтя, что разбирать пагоду выйдет слишком накладно, он решил сжечь ее, и только протесты местных жителей, опасавшихся пожара, спасли пагоду.

Закрывая глаза на разрушение буддийских святынь, правительство одновременно прилагало усилия для того, чтобы ввести стихию синто в нужное и полезное русло. В стране существовали десятки тысяч синтоистских святилищ, в подавляющем большинстве из них отправлялись местные культы, совершенно бесполезные с точки зрения высших интересов «народного государства». Ведь в период правления Токугава синтоизм не обладал статусом государственной религии, и для того чтобы свыкнуться с этим новшеством, требовалось время. Всю эту аморфную синтоистскую массу следовало упорядочить, придать форму, построить по вертикали. Поэтому святилища ранжировали по шести категориям. При этом получить разрешение на строительство нового святилища стало чрезвычайно сложно, оно выдавалось в исключительных случаях. Государство, похоже, отдавало себе трезвый отчет в неспособности контролировать чересчур много. А потому, как это ни парадоксально выглядит с европейской колокольни, задача состояла не в том, чтобы увеличить количество святилищ, а в том, чтобы его уменьшить. Государство не поддерживало пришедшие в упадок святилища, делая финансовые вливания только в те, которые зарекомендовали (или имели шанс зарекомендовать) себя с лучшей стороны. Иными словами, происходило уничтожение локальных культур и народной религии, не обремененных политическими сверхидеями.

Этот год был весьма важным с точки зрения выработки принципов новой внешней политики. Если при сёгунате Токугава Япония всячески избегала конфликтов со своими соседями, то теперь она проявила желание стать местным дальневосточным гегемоном. Страна училась у Запада не только новому крою одежды. Главным объектом империалистических настроений стала Корея.

Ретроспектива. История отношений между Японией и Кореей уходит в глубину веков. Достаточно сказать, что протокорейцы являются ближайшими родственниками японцев – начало их достаточно массовой миграции на архипелаг датируется III веком до н. э. Именно они принесли на Японские острова рисосеяние и технику производства металлов. Местное население (это были предки айнов) стояло намного ниже по своему культурному развитию. Однако приблизительно с VI века, после формирования самостоятельного государства, Япония (тогда она называлась Ямато) стала считать Корею своим вассалом. Японские дружины неоднократно совершали набеги на Корейский полуостров и даже имели там подобия колоний. Однако сил для того, чтобы заставить Корею платить регулярную дань, у Японии недоставало – конкуренция в лице Китая, который желал того же самого, была слишком сильной. В VIII веке Япония дважды намеревалась послать войска для завоевания Корейского полуострова, но так и не собралась. Тем не менее с тех пор у японской политической элиты сформировалось стойкое убеждение, что Корея должна принадлежать Японии.

И вот теперь горячие головы посчитали, что долгожданный день наконец-то настал.

Горячие головы – это прежде всего Сайго Такамори и Итагаки Тайсукэ, которые решительно поддержали Мэйдзи при свержении сёгуната, но теперь явно тяготились возложенными на них административными обязанностями. Разговоры про сражения, борьбу сумо и охоту были им больше по душе, чем нудные обсуждения бюджета и готовившихся реформ. Если же Сайго выдвигал какие-нибудь инициативы, то большинство из них абсолютно не учитывали ни требований сегодняшнего дня, ни культурных реалий. Чего стоит, например, его предложение наряду с христианством запретить еще и буддизм? Или же план обложить только-только нарождавшуюся промышленность специальным налогом, средства от которого должны пойти на выплату самураям пенсий? Элементарные расчеты показывают, что предпринимателей ждало неминуемое банкротство.

Сайго Такамори. Сайго был одним из немногих деятелей эпохи Мэйдзи, которого ни разу не запечатлела фотографическая камера

Помимо идеи о «справедливости» захвата Кореи, военной партией двигали и внутриполитические соображения. Многочисленные самураи оказались ныне не у дел, они тяжело переживали реформы. Следовало дать выход их бурлящей энергии, чтобы она не обратилась в сторону правительства. Многие самураи считали себя обманутыми. Раньше они полагали, что правительство Мэйдзи наконец-то воплотит в жизнь лозунг «изгнания иностранцев», который не смог осуществить сёгунат. Вместо этого они наблюдали нарастающую вестернизацию, их пытались лишить права на самурайскую прическу и ношение двух мечей, деревенщина теперь служила в армии, их бывшие сюзерены занимались непонятно чем.

Еще одним сильным аргументом в пользу решительных действий по отношении к Корее стала необходимость «сплотить нацию». Нации как таковой еще не было, но было желание ее создать. А для достижения этой цели лучше войны не придумано ничего. Это была логика главаря шайки бандитов, который стремится во что бы то ни стало повязать своих подручных кровью.

Высказывались и менее «высокие» соображения: Корея может послужить для Японии источником рабочей силы, минеральных ресурсов и зерна.

Разгар дебатов по корейскому вопросу пришелся на время пребывания миссии Ивакура за границей. Несмотря на обещание, данное оставшимися в Японии членами правительства, не предпринимать никаких судьбоносных решений, нетерпение было слишком велико.

Политика изоляционизма, которую в течение столь длительного времени практиковала Япония, не была японским изобретением. Такой же политики пытался временами придерживаться Китай, такую же линию проводила и Корея, которой в 1866 и в 1871 годах удалось прогнать от своих берегов французские и американские военные корабли. По всей Корее установили каменные стелы с высеченными на них иероглифами: «Сторонник мира – предатель». При сёгунате отношения между Японией и Кореей ограничивались редкими корейскими посольствами, приуроченными, как правило, к вступлению в должность нового сёгуна. Японским купцам запрещалось появляться в Сеуле, свобода их передвижения ограничивалась Пусаном.

Теперь Япония попыталась проделать с Кореей то же самое, что проделали с ней самой европейцы: открыть страну и установить с ней «нормальные» отношения. Нормальные с точки зрения Японии. Предложение об их установлении было составлено таким образом, чтобы не оставалось никаких сомнений: Япония намерена отныне считать Корею своим вассалом. Однако Корея, естественно, отказалась от этого, предпочитая сохранить привычные вассальные отношения с Китаем. При этом корейская политическая элита сурово критиковала Японию за ее вестернизацию и отказ от обычаев предков.

Лишенное правил «вежливости» поведение Кореи привело японских «ястребов» в ярость. Они стали требовать «наказать» Корею. В конце 1872 года без санкции корейских властей бывшее представительство княжества Цусима в Пусане, через которое раньше осуществлялись контакты между Японией и Кореей, было переименовано в «Миссию Великой Японии», а токийский торговый дом «Мицуи» прислал туда своих купцов, хотя Корея признавала торговцев только из Цусима.

На стенах миссии появились граффити, утверждавшие, что Япония нарушает правила торговли. И тогда в Токио стали вынашивать планы по вторжению в Корею под предлогом «защиты» находящихся там подданных Японии. Однако Сайго Такамори опасался, что этот аргумент, который был в ходу в западной дипломатии, те же самые западные державы не сочтут достаточно убедительным и тогда они сами получат прекрасный повод для того, чтобы ввести в Корею свои войска. Сайго предложил отправить в Сеул посланника для ведения переговоров. По его предположению, не желавшие вести переговоров корейцы этого посланника убьют (точно так же поступали японцы с послами монголов в конце XIII в.).

29 июля Сайго Такамори писал Итагаки: «Если будет принято решение послать официального посланника, я уверен, что его убьют. Я прошу Вас отправить меня. Я не могу быть таким же прекрасным посланником, как Соэдзима, но когда вопрос касается смерти, уверяю Вас, я готов к этому». Сайго Такамори был настоящим самураем: он не ценил ни своей жизни, ни чужой. Ему принадлежат такие стихи:

Сел в лодчонку

И вверил ее

Своей стране.

Нипочем мне ветер

В воздухе запахло войной. Ценой невероятных усилий возвратившимся 13 сентября из длительной зарубежной поездки Ивакура Томоми и его сторонникам (Окубо Тосимити, Окума Сигэнобу, Оки Такато, Кидо Такаёси) все-таки удалось убедить окружение императора, что Япония пока что не в состоянии вести победоносную войну.

Партия войны потерпела временное поражение. В ответ на это правительство покинули Сайго Такамори, Итагаки Тайсукэ, Гото Сёдзиро, Это Симпэй и Соэдзима Танэтоми. И это несмотря на то, что практически никто не говорил: воевать Корею не надо. Нет, речь шла только об отсрочке интервенции. В том, что Корею следует подчинить, не сомневался никто.

Об этом говорит, в частности, такой знаменательный факт. 20 августа Первый национальный банк Японии ввел в оборот новые купюры. Заказ на их производство разместили в Америке. Естественно, что дизайн банкнот как нельзя лучше отражал те ценности, которые казались важными правительству страны. На банкноте достоинством в 10 иен присутствует конное изображение древней правительницы Дзинго-когу. После смерти своего супруга Тюай бразды правления страной якобы перешли к ней на весьма долгий период. С 201 по 269 год она исполняла роль регентши. В японской официальной истории Дзинго-когу фигурировала в качестве предводительницы завоевательного похода против Кореи. Новый поход в этом, 1873 году пришлось отложить, но древняя правительница по-прежнему напоминала каждому японцу о его неисполненном историческом долге.

Изображения на других купюрах также чрезвычайно информативны с точки зрения формирования государственной идеологии. На самой крупной купюре в 20 иен изображен брат Аматэрасу – бог бури Сусаноо. Дизайнеры пошли на немыслимое новшество: изобразили бога в человеческом обличье, хотя в синто боги мифологического времени никогда не представали в антропоморфном виде. На этой купюре присутствует и изображение восьмиглавого змея. Желая спасти девушку – очередную жертву змея, – Сусаноо опоил его вином и отрубил все восемь его голов.

На лицевой стороне пятииеновой банкноты изображены сценки посадки риса и сбора урожая, что символизировало сельскохозяйственный характер японского общества. Показательно, что рыбаков на деньгах не запечатлели, хотя диета японцев базировалась на двух главных составляющих – рисе и рыбе. Рыба являлась основным поставщиком животного белка в рацион японцев, но занятия рыболовством никогда не относились к числу престижных. На оборотной стороне нарисован мост Нидзюбаси и виднеющаяся вдалеке гора Фудзи – самая высокая гора Японии. Мост Нидзюбаси вел к замку, который раньше принадлежал сёгуну, а теперь – Мэйдзи. Именно от этого моста начинались все дороги страны, он был зримым воплощением Центра в сакральной топографии японского государства.

Банкнота достоинством в 10 иен.

На оборотной стороне купюры изображены исполнители древней придворной музыки гагаку

Банкнота достоинством в 20 иен

Банкнота достоинством в 5 иен

Банкнота достоинством в 2 иены

Сам же дворец Мэйдзи предстает на самой мелкой купюре в 2 иены. На обратной стороне изображены Нитта Ёсисада (1301–1338) и Кодзима Таканори – два храбрых воина, которые верно служили императору Годайго (правил 1318–1339) во время бурных событий, сопровождавших его правление.

Итак, на японских деньгах присутствовали мифологический персонаж, регентша Дзинго-когу, преданные императору воины, крестьяне, архитектурные и природные символы страны и государства. Большинство изображений не оставляет сомнений в том, что военная составляющая по-прежнему занимала значительное место в системе ценностей нового государства. Ни портрета самого Мэйдзи, ни изображений сколько-то близких по времени исторических персонажей на деньгах не было. Место Мэйдзи занимало изображение дракона. Согласно древнекитайским представлениям, государь имеет обличье дракона. И в этом смысле мало что изменилось…

Сибусава Эйити

Дизайн банкнот разрабатывался в только что созданном Первом национальном банке. Им руководил Сибусава Эйити (1840–1931) – выходец из крестьянской семьи. Лишь немногим крестьянам удалось сделать карьеру в новом правительстве, но такие люди все-таки были. Впоследствии Сибусава стал одним из самых богатых людей новой Японии и внес огромный вклад в организацию бизнеса на современный лад.

Здание Первого национального банка

Национальный банк въехал в здание, предназначавшееся вовсе не для него. Симидзу Кисукэ II построил его для частного банка «Мицуи». Здание вышло замечательным по своей эклектике: вполне западное кирпичное строение венчала напоминающая княжеский замок крыша с башенкой. Раньше подобное строение было невозможно себе представить: княжескую крышу разрешалось иметь только князю. Здание настолько понравилось чиновникам, что они заставили «Мицуи» продать его государству.

Введению банкнот «имперского образца» предшествовало историческое решение об интенсификации денежного обращения. В конце июля было объявлено: отныне крестьяне будут платить налоги не рисом, а деньгами. Именно крестьянам предстояло финансировать реформы нового правительства. Ведь в стране не существовало сколько-нибудь развитой промышленности, повышать налоги на неокрепший торговый капитал власти не хотели. Не брать денег за границей было принципиальным курсом правительства. Хотя в этом году для финансирования аграрной реформы в Лондоне был взят заем, он оказался вторым и последним до конца XIX века. Первый предназначался для строительства железной дороги Токио– Иокогама. Иностранные инвестиции в экономику также не признавались.

Для проведения аграрной реформы произвели обмеры земельных участков и определили их урожайность. Делать это следовало быстро, а потому эти операции осуществлялись самой деревенской общиной. Земельные обмеры производились только в первую половину правления сёгуната Токугава, во вторую половину из-за противодействия крестьян их не было. Сейчас же за право называться собственниками земли крестьяне пошли на сотрудничество с властями. В деле определения размера своих участков они оказались весьма точны – никому не было выгодно занижать размеры личного участка, а покушаться на чужое община не позволяла. Выяснилось, что площадь обрабатываемой земли выросла по сравнению с прежними данными правительства почти на 50 процентов! Урожай оказался больше предполагавшегося на 37 процентов, но, разумеется, меньше реального (по некоторым данным, на 30 процентов), что тоже весьма понятно.

Тем не менее остается фактом: крестьяне сотрудничали с государством весьма охотно. Государство же определило величину земельного налога. Платежи центральному правительству составили 3 процента от стоимости земли, местным властям – одну треть этой суммы. Все вместе это составляло около половины стоимости урожая. Средний размер участка составлял всего около одного гектара. Для прокорма семьи этого было недостаточно, крестьяне активно занимались ремеслами и отходничеством.

Крестьяне сотрудничали с государством охотно, но власти, как это и положено, не смогли обойтись без обмана. Дело в том, что при Токугава не были определены хозяева угодий – лесов и гор. Крестьяне всегда пользовались ими, но теперь община стала открещиваться от них, поскольку все боялись, что эти земли станут облагаться налогом. Чиновники не стали разуверять их, а бесхозные земли государство забрало себе.

Налог на землю явился основным источником формирования государственного бюджета. Он составлял около 80 процентов всех налоговых поступлений. Денежный налог на землю по своему размеру вроде бы практически не отличался от натурального, но это было не совсем так. Раньше владельцу земли отходила фиксированная часть урожая, так что в неурожайный год бремя крестьянина становилось меньше. Теперь же налогом облагалась земля. По сравнению с прошлым, крестьянам легче жилось в хороший год и хуже – в плохой. В прошлом государство, точно так же как и само крестьянство, сильно зависело от погодных условий. Переходя к фиксированному налогу, правительство стремилось обеспечить предсказуемость своего финансового будущего, без чего невозможно никакое планирование.

Земельная реформа принесла огромные психологические перемены в жизнь деревни. Раньше крестьяне насильственно объединялись в пятидворки. Ее члены несли коллективную ответственность за уплату податей и за правонарушения. Разумеется, прежние привычки давали знать себя еще очень долго, соседская помощь и традиция доносительства продолжали существовать, но теперь это время все-таки стало уходить в прошлое, каждый все больше отвечал только за себя. Это и стало выражением индивидуализма на крестьянской земле.

Интенсивное общение Мэйдзи с высокопоставленными иностранцами требовало постоянного подстраивания под их вкусы. Это общение следует назвать прежде всего «визуальным» – во время аудиенций произносились исключительно протокольные фразы. Поэтому такое огромное значение придавалось тому, как выглядит император в глазах иностранцев. Чтобы не вызывать насмешек и недоумений, политтехнологи Мэйдзи посоветовали ему резко изменить свой облик.

И вот с мая этого года Мэйдзи стал носить короткую прическу с пробором, перестал чернить зубы, отрастил усы, бородку и «настоящие» брови. Иностранцы находили, что облик Мэйдзи изменился к лучшему – растительность на лице скрывала чересчур выдававшийся вперед подбородок. Теперь император стал появляться на людях почти исключительно в придуманной специально для него военной форме европейского образца, часто – верхом.

Перспектива. За период с 1877 по 1888 год была отпечатана 51 гравюра с изображениями Мэйдзи. На 47 из них он одет в военную форму. По свидетельству современников, носил Мэйдзи и сюртук, но этот его образ не казался художникам таким импозантным. В домашнем обиходе и при отправлении синтоистских ритуалов Мэйдзи по-прежнему пользовался японской одеждой.

Вместе с изменением одежды произошли изменения и в императорском поведении. Раньше Мэйдзи принимал европейских посланников, сидя на троне. Тем же приходилось во время аудиенции стоять. Европейский придворный этикет предполагал, что монарх приветствует своих гостей стоя. Английский посланник Р. Ватсон потребовал изменения протокола, и ему было отказано в аудиенции. Российский посланник Е. К. Бюцов сказал, что японский придворный этикет его устраивает. Каково же было его удивление, когда Мэйдзи поприветствовал его стоя. С этих пор во время аудиенций Мэйдзи стал следовать европейскому формату приветствия иностранцев.

Поскольку первый фотопортрет Мэйдзи вышел неудачен, 8 октября 1873 года была организована следующая фотосессия. Портрет, сделанный тем же самым Утида Куити, разительно отличается от прошлого изображения полуторагодичной давности. Военная форма невиданного западного образца, сабля и лежащая рядом треуголка призваны подчеркнуть его мужественный воинский образ. Растительность на лице лишний раз подчеркивала то, что ее обладатель – создание необычайное. Ведь в традиционной Японии усы и борода считались привилегией мудрых стариков. Окубо Тосимити, которому было уже 42 года (в это время средняя продолжительность жизни как раз соответствовала этой цифре), отрастил бороду только в прошлом году. Следует добавить, что Утида сделал более 70 фотографий императора, но судьба остальных неизвестна. Скорее всего, они были уничтожены – Японии полагался только один император, и у него должно быть только одно каноническое изображение. До создания «настоящей» империи было еще далеко, но нелюбовь к многообразию уже начинала ощущаться.

Император Мэйдзи

Императрица Харуко

Эта фотография может действительно считаться эпохальным событием в японской истории. Дело в том, что в традиционной дальневосточной политической философии противопоставление «военного» и «гражданского» выявлено чрезвычайно резко. При этом «гражданское» считается выше «военного», а положение гражданских чиновников – выше и почетнее положения военных. Отсюда происходил и слегка закамуфлированный, но такой явственный комплекс неполноценности всех служителей сёгуната по отношению к мирным аристократам из Киото. Ведь считалось, что идеальный государь управляет, не прибегая к силе, а когда он обращается к оружию, это является доказательством его служебного несоответствия. Поэтому-то военный мундир Мэйдзи, его позиционирование в качестве военного лидера означало глубочайший переворот в сознании. Как это ни парадоксально, именно с крахом сёгуната его тайные чаяния наконец-то стали явью: отныне военные занятия стали не менее почетны, чем гражданские, а роль военных в реальном управлении будет увеличиваться все последующие десятилетия – вплоть до краха Японии во Второй мировой войне.

Супруга Мэйдзи, Харуко, не отставала от мужа: в марте 1873 года она тоже перестала чернить зубы и брить брови. Утида сделал и ее фотопортрет.

Однако не стоит думать, что фотография Мэйдзи стала украшать дом каждого японца. Да, ее дарили знатным иностранцам и членам монарших семей Европы, ее вручали японским высокопоставленным чиновникам, которые утверждались в должности императорским указом. Но вот на прошение жаловать фотографический портрет и мелким чиновникам было сказано решительное «нет». Продажа фотографии также была запрещена – после того, как один предприимчивый бизнесмен попытался торговать ею. Дискуссия о разрешении или запрете продолжалась на правительственном уровне почти целый год.

Бизнесмен вдохновился европейским примером – там в это время наибольшим спросом пользовались фотографии монархов и актеров, что, безусловно, свидетельствует о схожести их профессий. В Японии фотографии европейских монархов и членов их семей также продавались в десятках тысяч экземпляров. Изображения актеров на гравюрах и фотографиях пользовались огромной популярностью, но фотография Мэйдзи была выведена из торгового оборота, а успевшим приобрести портрет предписали вернуть его. Торговца фотографиями оштрафовали. Тоталитарная идея: «чем больше изображений императора, тем лучше» – еще не овладела умами.

Обладание фотографией императора осознавалось как привилегия, с помощью этого портрета обозначалось социальное положение ее владельца и высчитывалась та дистанция, которая отделяла человека от монарха. А привилегия не продается. Суть привилегии состоит именно в том, что ею не могут воспользоваться все. Вот почему не получило одобрения и предложение поместить изображение монарха на денежные купюры – вполне обычная практика для тогдашней Европы. В результате на японских деньгах того времени можно было увидеть политических деятелей глубокой древности, но самих императоров – никогда. Дзинго-когу, красовавшаяся на одной из купюр, – не в счет, поскольку она не прошла ритуала интронизации, а значит, и считать ее «настоящей» императрицей нельзя. Точно так же обстояло дело с почтовыми марками – еще одним средством массовой визуальной информации, с помощью которого населению прививаются «правильные» мысли. На японских марках периода Мэйдзи, выпуск которых начался в 1871 году, можно увидеть цветущую сакуру, 16-лепестковую хризантему, ту же самую Дзинго-когу, принца Арисугава, принца Китасиракава. Но действующего императора Мэйдзи мы там не найдем. И в дальнейшем – вплоть до сегодняшнего дня – изображений императоров мы не найдем ни на деньгах, ни на марках.

Фотографию Мэйдзи начали жаловать управлениям вновь учрежденных префектур по их просьбе. Первым стал губернатор Нара, который заявил: фотография нужна ему затем, чтобы местные жители могли лицезреть императора во время праздников. В конце этого года фотографии Мэйдзи (размером 45 на 30 см) разослали уже во все префектуры.

Этот год еще раз подтвердил опасность для жизни «профессии» наложницы императора: две из них умерли родами. Оба ребенка тоже оказались мертворожденными. Окружение Мэйдзи было взволновано: не будет ли Мэйдзи иметь такие же проблемы с престолонаследником, как и его отец Комэй?

В мае на Мэйдзи обрушилось и другое несчастье: из-за оплошности служанки на дворцовом складе вспыхнул пожар. Дворец был полностью уничтожен, многие ценнейшие документы обратились в пепел. Однако императорские регалии спасти все-таки удалось. Мэйдзи пришлось переехать в токийский дворец Акасака – бывшую резиденцию князей из Кисю. Там же разместилось и правительство. Мэйдзи не пожелал скорейшего восстановления дворца – на счету была буквально каждая иена. Он не раз заявлял: он не хочет, чтобы возведение дворца легло бы дополнительным бременем на плечи трудового народа. Именно к такой формулировке частенько прибегали праведные правители китайской и японской древности. Ров вокруг замка зарастал белоснежными лотосами; сквозь грубо отесанные глыбы, которыми были облицованы откосы холма, где еще недавно красовался замок, пробивались травы и деревца.

1869 год 2-й год правления Мэйдзи Год начался нервно – 5 января был убит Ёкои Сёнан, который занимал должность государственного советника (санъё) и решительно поддерживал модернизацию. Он возвращался из дворца в своем паланкине, когда четверо самураев обстреляли его из

1870 год 3-й год правления Мэйдзи 3 января был обнародован указ об учреждении института агитаторов (сэнкёси). Он назывался «О распространении великого и божественного Пути». Чтобы подчеркнуть его исключительность, указ был составлен на китайском языке. Агитаторам