Между Дионисом и Аполлоном: Очерки о русской культуре "серебряного века": Монография. Культ диониса в античном искусстве греции Сердце диониса язык богов вид искусства

Образ Диониса прошел в своем становлении длительный путь. Не случайно существовало несколько мифов, рассказывавших о борьбе, с которой внедрялся культ Диониса и о сопротивлении, встретившим его появление в Греции. Дионис также как египетский Осирис, сирийский Аттис, критский Загрей принадлежит к распространенному типу "божьего сына". В эллинских легендах, частично восходящих к микенским или даже возможно к минойским временам, в качестве его родителя выступает небесный бог - Зевс (Тиния) или его подземный аналог - Аид. Сложнее обстоит с матерью Диониса. Одни считают, что ею была Деметра или Ио (Diod. Ill 62, 2 - 28). У Цицерона -Дионис имеет четыре матери (Cic. De nat. Deor. III. 58), у Нонна Панополитанского - 5. В "Храме древности..." кроме "Вакха - Юпитерова сына от Семелы.. .было еще пять: от Юпитера и Прозерпины, от Нила, который Нису убил, от Юпитера и Луны, сему в честь сделаны праздники, называемые орфическими, от Ниса и Фионы" .

Луций Ампелий пишет о существовании пяти Либеров (Дионисов): "первый от Зевса и Прозерпины; он возделыватель земли и изобретатель вина. Второй Либер от Мелона и Флоры... чье имя имеет река Граник; третий от Кабира, который царствует в Азии; четвертый от Сатурния и Семелы... говорят, пятый сын Ниса и Фионы" . Отец второго Либера - Мелон - древнее божество растительности, связанное с Гераклом. Упоминание в связи с Либером реки Граник дает основание думать, что речь идет о фригийском речном или горном божестве. В ареале пеласгийской Додоны Дионис - сын Зевса и Дионы (Eur. Antig. fr. 177).

Видимо, критская ипостась Диониса - это Загрей. Греческий миф рассказывает о нем как о сыне Зевса Критского и Персефоны, с которой Зевс вступил в брак в образе змея еще до того, как приходившейся ей дядей Аид унес ее в свое подземное царство. Посланные Герой титаны, выкрасившись белым гипсом, дождались, пока критские куреты, сторожившие колыбель с младенцем в пещере на горе Ида, заснут. В полночь они выманили Загрея с помощью детских игрушек: шишки, раковины, золотых яблок, зеркала, бабок и клока шерсти. Потом они напали на Загрея. Но он устрашил их, превратившись в Зевса в накидке из козьих шкур, затем - в Крона, творящего дождь, наконец, во льва, коня, дракона или змея, тигра, быка.

Превращения Загрея объясняются следующим образом. На Крите ежегодно приносили в жертву мальчика, заменявшего царя - быка. Процарствовав день, он участвовал в танце, символизировавшем пять времен года - льва, козы, коня, змея и тельца, после чего его заживо съедали 1 . Загрей превратился в "Зевса в накидке из козьих шкур" потому, что Зевс или заменяющий его мальчик вознесся на небо в накидке, сделанной из шкуры козы Амалфеи. Превращение в "Крона, творящего дождь" указывает на то, что в дионисийских церемониях для вызывания дождя использовали трещотки.

Но Гера своим свирепым мычанием пробудила титанов как активности. Они растерзали Загрея в образе быка и пожрали его сырую плоть. Зевс сбросил их за это в Тартар, опалил мать титанов Землю - Гею страшным пожаром, а затем послал на нее потоп (Norm. Dion. VI 155 - 388). Ряд мифов связан с воскрешением Диониса - Загрея, сердце которого спасла Афина - дочь Зевса (Procl. Hymn. VII 11-15). Она вложила сердце Загрея в гипсовую фигуру и вдохнула в нее жизнь. Так Загрей обрел бессмертие. Кости его были собраны и погребены в Дельфах (Diod. V 75, 4; Eur. Cretenses. 472). Другие античные авторы рассказывают, что после того, как титаны тело Загрея разорвали на куски, они сварили его в котле. Однако бабка его Рея разыскала внука, вновь составила из кусков его тело и вернула к жизни. Персефона, которой Зевс отныне поручил присматривать за ребенком, передала его царю Орхомена Афаманту и его жене Ино, внушив ей, что ребенка следует растить на женской половине дома, переодетым в девочку. Однако Геру не удалось обмануть, и она наказала царскую чету, наслав на них безумие. В припадке безумия Афамант убил своего сына Леарха, приняв его за оленя (Eur. Bacch. 99 - 102; Paus. VIII 37, 3; Diod. Ill 2).

Миф о растерзании Загрея - Диониса титанами, заманившими его к себе с помощью зеркала, истолковывается как космогоническая история, а отражение Загрея в зеркале является символом возникновения первичной "сверхчувственной" души" в чувственном, материальном мире. Превращения убегающего от титанов Загрея означают "переселение" души в разные тела. Растерзание и поглощение бога титанами - подчинение души "чувственному", "страстному" состоянию, символом которого и являются титаны. По мифу, сердце Загрея спасает Афина - также и мист, участвующий в дионисийских таинствах, должен был "спасти" свое сердце, т.е. внутреннюю духовную сущность от обезображивающего влияния материального "титанического" мира. Орфики придали Загрею - Охотнику облик младенца и отождествили его с Дионисом - сыном Семелы. "Загрей - один из ликов праДиониса, монотеистически понятый орфиками как бог подземного царства. Он был единым богом подле единой богини - Земли" 1 .

Культ Загрея имел свои специфические особенности. Выше изложенная версия мифа является позднейшей греческой версией. На Крите в минойскую эпоху существовал культ Великой богини - Матери. Загрей же представлял собой умирающего и воскресающего юного бога - спутника Великой богини. На Крите мифология и кровавый культ Зевса переходили в мистерию через посредство целого цикла образов, связанных с именем Загрея. Дионис - Загрей определенно связан с Критом, об этом говорят и места его культа - Элевтеры и Кидония, и изображения. Критяне в древности поклонялись Великому охотнику Загрею, хтоническому демону или демону охоты (ловцу душ). Только позднее Загрей мог быть отождествлен с Дионисом, тоже охотником и богом душ, и поставлен в сыновние отношения к Зевсу, богу жизни, или к Аиду, богу смерти. Образ подобного Ловчего мы находим на одном бронзовом щите из Идейской пещеры, где молодой бог стоит одной ногой на быке и разрывает руками льва. Загрей сугубо хтоничен, если он еще и не Аид и не сын Аида, то он сын Персефоны.

Дионис - женский бог в полном смысле этого слова, источник чувственных и сверхчувственных надежд, средоточие всего мира женщин. Его культ был ими открыт, ими распространен и приведен к победе. На самом деле с младенческих лет Диониса окружали женщины как няни. Они же были спутницами обезумевшего (mainomenos) бога и носительницами его безумия (mainades) - менады (Clem. Alex. Propr. 11). В длинных одеяниях, с головами, украшенными плющом, с остриями длинных палок (тирсами) в руках, с издававшими страшных гул музыкальными инструментами они носились с Дионисом по горам, и горе было попавшим им на пути животным или мужчинам. Постоянное женское общество, обстановка экзальтации, выработали и внешний облик Диониса, отличный от Геракла. Изнеженный юноша, не способный себя защитить, но, тем не менее, покоривший весь мир и приобщивший его к своей вере, к своему безумию. Но на изображениях архаического периода Дионис выглядит вполне зрелым мужчиной, в длинном хитоне, с бородой. До раскопок на Крите и Фере о спутницах Диониса можно судить лишь свидетельствам античных, преимущественно поздних, авторов. Открытие А. Эвансом фресок и статуэток дворца в Кноссе показали примат женского начала в критском религиозном искусстве. На основе этого открыватель Крита пришел к выводу о матриархальности минойского обществ. Женщинам принадлежала главная роль и в религиозном искусстве Феры - острова, уничтоженного вулканом. Они как участницы шествий и плясок превалируют в религиозных процессиях изображенных на стенах Западного дома. Перед нами явным образом весенний праздник, отмечаемый как на острове, так и на кораблях. Все эти изображения микенской эпохи позволяют нам понять миф об Ариадне и Дионисе. К. Кереньи давно уже обратил внимание на исключительную роль в культе "божьего сына" женщин 1 . Они были спутниками Диониса, его жрицами, первыми мученицами в служении ему и главными персонажами, в связанных с Дионисом легендах.

Выше была уже речь о критском Дионисе - Загрее. Но в одном мифе он выступает под своим именем - Дионис. Речь идет о похищении критской царевны Ариадны Тесеем, бывшей ему помощницей в одолении загадки лабиринта (т. е. подземного мира). На острове Наксосе Ариадна погрузилась в сон, но ее похитил Дионис (Apollod. I 9). Возникает вопрос: какой из Дионисов это был? Похищение в состоянии временного сна явно сменяется вечным сном. В этом случае противником Тезея выступает не Дионис - сын Семелы, а Дионис - сын Персефоны, Таким образом, открывая тайну лабиринта чужеземцу, погубителю царского сына Минотавра, с точки зрения критян, Ариадна выглядит предательницей. И ее постигает кара. Миф - достояние того времени, когда Тесей - герой пелопоннесского города Трезены еще не был под влиянием морских претензий Афин переосмыслен как афинский герой.

Подруга Диониса - Ариадна почиталась на Наксосе и на других островах. Вместе с орами и харитами она явно была минойским божеством растительности и не имела никакого отношения к лунному божеству, как это беспочвенно утверждает Грейвс. Троица Дионис - Тесей - Ариадна несомненно получила окончательное оформление в эпоху тирании Лигдамида и тесных отношений Наксоса и Афин во времена Писистрата. Развитие культа Диониса связано с ролью виноградарства, ибо вина Наксоса и других Кикладских островов наиболее ценились в древности 1 .

Однако, существует более поздняя версия прочтения этого мифа. Как резонно предполагает К. Кереньи, Ариадна - в греческой мифологии дочь Миноса, царя Крита. Она была похищена влюбленным в нее Дионисом, когда спала на острове Наксос. Дионис вступил с ней в брак на острове Лемнос (Apollod. I 9). Когда боги справляли свадьбу Диониса и Ариадны, то Ариадна была увенчана венцом, подаренным ей орами и Афродитой 2 . Им Дионис еще раньше обольстил Ариадну на Крите. Этот венец был вознесен Дионисом на небо в виде созвездия. Ариадна родила от него Энопиона, Фоанта и других детей (Apollod. I 9). Принимая во внимание, что на Крите особо почиталась женская богиня, можно сделать предположение, что Ариадна - критская царевна, либо верховная жрица этой богини, либо даже одно из древних минойских божеств плодородия 1 .

Двойником Диониса в эгейско - анатолийском мире был фракийско -фригийский бог Сабазий, которого греки считали сыном Зевса и Персефоны, к которой он проник под видом рогатого змея. Поскольку последняя была богиней подземного царства, жертвоприношения и празднества Сабазия совершались под покровом ночи (Nonn. Dion. VI 155 - 388). Священным животным Сабазия была змея. Сабазия в Греции отождествляли с Дионисом -Загреем. Сабазий олицетворял растительное плодородие (Lucr. II 600 - 643). Отличием Сабазия от Диониса было наличие рогов, признака бога - быка, супруга великой матери - богини. Великая мать богов - Кибела - в греческой мифологии богиня фригийского происхождения, близкая Рее. Кибелу называли так же владычицей гор, лесов, зверей, регулирующей их неиссякаемое плодородие (Lucr. II 600 - 643). Именно Кибела, родственная Семеле владычица лесов и зверей, излечила Диониса от безумия. Диодор Сицилийский считал Сабазия более древним Дионисом, а рога связывал с тем, что бог впервые запряг быков и с их помощью произвел посев (Diod. IV 4, 1 - 2).

Во Фракии символами Сабазия - Диониса были либо растения -деревья, виноградная лоза, либо животные - бык, конь, козел. Символом Сабазия был фалл, орган плодородия. К фаллическому символу во Фракии причисляли также змею, благодаря ее форме. Во Фракии были сохранены наиболее примитивные формы культа: поклонники бога, чаще всего женщины, совершали коллективные ночные радения при свете факелов, под звуки флейт и тимпанов: одетые в звериные шкуры, иногда с рогами на голове. Они изображали свиту Диониса, в возбужденной пляске доводили себя до исступления, разрывали на части животное, воплощавшее бога, и пожирали его в сыром виде, "приобщаясь", таким образом, к божеству. В этом состоянии богоодержимости мужчины становились "вакханами", женщины -"вакханками" или "менадами" (исступленными). Растерзав своего бога, они, затем, пестовали его, как вновь родившегося и лежащего в колыбели младенца, потрясая при этом корзинкой с находящимся в ней фаллом. У фракийцев Дионис почитался под именем Диунсис. А уже в I тыс. до н. э. он был занесен в Грецию и стоял особняком из-за своих кровавых обрядов.

Мы не знаем точно, каким образом и когда соединилась с культом Диониса идея бессмертия человеческой души, хотя, как пишет Геродот, уже фракийские племена, в частности геты, осуществлявшие культ Диониса, верили в бессмертие души. Среди этих богов был и Дионис, образ, которого трансформировался. Главным содержанием мифа о Дионисе становятся рассказы, о его смерти и воскрешении его Зевсом. Таким образом, религия Диониса (Сабазия) была религией прямо связывавшей человека с богом.

Культ Сабазия был распространен на территории Фракии, Малой Азии, Греции, Италии, Испании, Галлии, Германии, Македонии, Иллирии, Паннонии, Дакии, Мезии, в Херсонесе Таврическом 1 . Во Фракии и Фригии мистерии в честь Диониса - Вакха - Сабазия предлагали спасение в этом мире через единение с богом в буйном танце, в жертвоприношении, в употребление вина или в сексуальном экстазе.

Культ фригийско - фракийского Диониса - Сабазия соответствовал самым различным настроениям и запросам населения. Бог опьянения, экстаза, божество плодородия почиталось как божество, стоявшее как бы вне и над гражданскими и общинными связями. Ему поклонялись люди разного социального положения, граждане разных городов, часто объединенные в религиозные союзы или товарищества. И для всех, без исключения, этот культ был близок, своим обещанием спасения в загробном мире.

Популярность Диониса на Балканах, очевидно, следует связывать с его покровительством виноделию, которое пришло в Грецию с Востока. Кроме того, Дионис - Сабазий был богом, дарующим забвение от мирской суеты на земле, и полностью освобождающим человека от всяческих условностей. Однако благодаря культу Диониса в Фивах и широкому распространению дифирамбической поэзии и трагедии в греческом мире, классическим стал фиванский вариант мифа о Дионисе как о сыне Зевса и Семелы. Именно фиванская версия мифа стала наиболее популярной и в Аттике.

Итак, согласно основному мифу, Дионис - сын Зевса и Семелы (Земелы) - дочери фиванского царя Кадма (Семела - фригийская богиня земли). Это слово присутствует и в славянских языках в том же значении "земля", "земелька", "земельный", в этрусском - semla, и в литовском - zemnina) 1 . Полюбивший Семелу Зевс, спускался к ней с Олимпа каждую ночь в обличье смертного. Охваченная ревностью, Гера приняла образ няни и посоветовала Семеле, которая была уже на шестом месяце беременности, поставить своему таинственному любовнику условие: пусть он перестанет ее обманывать и предстанет в своем истинном обличье (Apollod. Ill 4, 3; Ovid. Met. Ill 253). Семела послушалась этого совета и, когда Зевс отказал ей в этой просьбе, не разрешила ему больше делить с ней ложе. Тогда в ярости он, явился к ней в сверкании молний, испепелил огнем смертную Семелу и дворец ее отца. О. Группе считает, что этот миф имеет много общего с рождением Асклепия и говорит о принадлежности к фракийской племенной сфере 2 . Недоношенного Семелой шестимесячного ребенка Зевс выхватил из пламени и зашил в свое бедро (Hes. Theog. 940 - 942; Eur. Bacch. 1 - 9, 88 - 98, 286 - 297). По другой версии ребенка подобрал Гермес. Родившийся через три месяца мальчик и был богом Дионисом.

Повторное рождение Диониса из бедра Зевса, как и повторное рождение хеттского бога ветров из бедра Кумарби, выражает отказ от первоначальных матриархальных представлений. Ритуальное повторное рождение от мужчины является хорошо известной древнееврейской церемонией усыновления, заимствованной от хеттов. Вот почему Диониса называют "дважды рожденный" или "дитя двойных дверей" (Apollod. Ill 4, 3; Apoll. Rod. IV 1133 - 1138). Как уже указывалось выше, Дионис родился на горе Ниса. Тоже имя Ниса носила и кормилица Диониса. Называются и другие кормилицы, среди них Ино или Фиона, т. е. Семела под другим именем. На одном из изображений на сосуде Диониса окружают три нимфы с именами "nysai" - три - это обычное число кормилиц Диониса. Достигнув зрелости, Дионис разыскал свою мать в подземном царстве, после чего Семела была перенесена на небо (Pind. О. II 25 - 28; Paus. II 37, 5). Завистливые сестры Семелы истолковали ее смерть как наказание, посланное Зевсом за то, что она отдавалась смертному. Впоследствии, согласно мифу, Зевс отомстил сестрам Семелы, наслав всякого рода бедствия на их сыновей.

Зевс отдал своего сына на воспитание нисейским нимфам (Eur. Bacch. 556 - 559), по другой версии сестре Семелы - Ино (Apollod. Ill 4, 3). Выросший среди игр прекрасных нимф, юный бог и сам приобрел женственный облик. Он никогда впоследствии не проявлял интереса к физическим упражнениями и войне. От матери Дионис сохранил любовь ко всему, что рождено землей. Поэтому, найдя виноградную лозу и выжав сок спелых гроздьев, он решил посвятить всех людей в тайну приготовление этого чудесного напитка.

В Лаконике существовал особый вариант мифа, согласно которому после рождения Семелой Диониса в Фивах, Зевс, заподозрив ее в измене, заключил вместе с ребенком в бочку и пустил в море (Paus. Ill 24, 3). Еще по одной версии Семелу вместе с новорожденным Дионисом посадил в бочку ее отец - Кадм, который не смог вынести позора, узнав, что дочь родила внебрачного ребенка (Paus. Ill 24, 3). Волны выбросили бочку с погибшей матерью и младенцем к месту, которое стало называться Брасами (от греч. "ekbraso" - "выбрасывать"), где Семела была похоронена, а Дионис воспитан Ино и ее мужем (Paus. Ill 24, 3). И в городе Брисеи находится статуя Диониса, которую разрешено видеть только женщинам (Paus. Ill 20, 3).

Был ли Дионис в минойскую и микенскую эпохи тем же богом, каким мы его знаем по греческим текстам VIII - VI вв. до н. э., богом - быком, богом -вина и богом женщин? Окружала ли его уже тогда свита - силены, сатиры, менады? Эти вопросы смогли возникнуть лишь после дешифровки текста линейного письма "А".

Дионис. Миф и культ

ДИОНИС И ЕГО КУЛЬТ

Дионисийский культ , равно как и образ самого Диониса, за долгое время своего существования сильно эволюционировали, Изменялись функции божества,

В науке нет единого мнения относительно происхождения дионисиского культа. Согласно точке зрения,
восходящей к античной традиции (Hdt.II.49; Eur. Bacchae.14-15; Strabo. X.III.16; Ovid.Metam.IV.69), он был заимствован греками из Фракии или Фригии.

В трагедии Еврипида «Вакханки» бог рассказывает о себе (здесь и далее – в превосходном переводе Льва Анненского):

«Богатой Лидии равнины я покинул

И Фригию, и Персии поля,

Сожженные полдневными дучами,

И стены Бактрии, и у мидян

Изведав холод зимний, я арабов

Счастливых посетил и обошел

Всю Азию, что по прибрежью моря

Соленого простерлась: в городах

Красиво высятся стенные башни,

И вместе там грек с варваром живет.

Я в Азии ввел праздники и пляски

И от людей, как бог, везде почтен».

Культ Диониса имел много общего с культом Сабазия - фракийско-фригийского божества, которое, как
считалось, способствовало плодородию полей и плолодовитости быков (Diod. IV.3,4), а также было покровителем виноделия и средоточием
жизненной силы. Его воплощениями были бык и козел, а символом - фалллос. Это типологическое сходство дало основание искать корни дионисиского культа в Малой Азии. Однако многие ученые полагают, что он был исконно греческим.

В любом случае очевидно, что этот культ сохранил черты, восходящие к глубокой, возможно, доземледелческой
древности, в нем можно выявить хтонический (связанный с плодородием и произрастанием) аспект, а также элементы тотемизма, шаманизма, охотничьей магии
и пр. В дионисийском культе нашли отражение народные мифологичкие представления, и он, вероятно, противостоял официальному олимпийскому
богопочитанию. Не исключено также, что культ Диониса восходит к догреческому населению Эллады - это может объяснить позднее включение Диониса в олимпийский сонм, а также характер культа Диониса, столь отличный от почитания богов-олимпийцев). Позднее он вобрал в себя
различные локальные аграрные культы, и Диониса стали чтить как божество плодородия. Уже в эпоху архаики дионисийский культ с необычайной быстротой
распространился на Балканском полуострове, в Малой Азии, на островах Эгейского моря и в Великой Греции.

Наиболее архаичные черты дионисийский культ сохранил на Крите, где он слился с культом критского Зевса (последнего
иногда считают общеэллинским пра-Дионисом). Этот культ был тесно связан с почитанием Загрея (Великого Охотника/Ловчего) - очень древнего критского
божества. Результатом всех этих слияний, наслоений и заимствованием были разные мифологические версии происхождения Диониса.

Наиболее распространен в античную эпоху (и позднее, особенно у популяризаторов) был миф, согласно которому Дионис-Вакх
был сыном Зевса и фиванской царевны Семелы, дочерью финикийца Кадма (Hesiod. Theog.240-243; Eur. Bacchae.14-14; Hymn.hom.XXVI; Ovid. Metam.305-315). Согласно мифу, ревнивая Гера подучила Семелу, которая в то время была беременна, упросить Зевса явиться ей в своем подлинном виде. А чтобы от не
отказался потом от своего обещания, взять с него клятву водами Стикса, которую даже боги не могли нарушить.

Зевсу и правда пришлось выполнить опрометчивую клятву и явиться в виде ослепительной, все опаляющей молнии. От
вспышек этой молнии начался пожар, в котором погибла Семела, но Зевс успел спасти дитя и зашил его себе в бедро. В назначенное время младеней появился на
свет, и стал называться дваждырожденным.

У Еврипида Дионис говорит о себе:

«Сын Зевса, Дионис, я - у фиванцев.

Здесь некогда Семела, Кадма дочь

Меня на свет безвременно явила,

Огнем Зевесовой грозы поражена.

Наряду с этим существовала более архаичная версия мифа, по которой Дионис-Загрей родился в результате инцеста
между Зевсом и его дочерью Корой-Персефоной.По одной версии Зевс похитил Кору, по другой – просто изнасиловал, но после рождения младенец рос в глубокой
тайне. Однако Гера и об этом узнала и послала чудовищных титанов убить Загрея. После долгой борьбы с ними, в ходе которой Загрес многократно менял свой облик,
превращаясь в том числе в дракона, козла и, наконец, в быка, младенец-Загрей
был растерзан и пожран титанами.

Разбросанные части Загрея были собраны Зевсом, милостью которого (или Аполлона) он возродился под именем Диониса - бога с
бычьими рогами (Firmic. Matern.VI.P.15; Diod.V.75,4; Nonn.VI.155-210; Hymn.orph.XXX.39; Athaenag.20). В дальнейшем
Диониса нередко изображали с бычьими рогами и один из его эпитетов был Рогатый.

Таким образом, Загрей был очень
древним хтоническим божеством, о чем свидетльствует его связь с Персефоной,
также хтонической богиней – богиней слодородия, и лишь позднее он был отождествлен
с Дионисом. Однако некоторые элементы древнего и кровавого мифа сохранились в
дионисийском культе гораздо позднее.

Именно эта мрачная и жестокая версия происхождения Диониса нашла отражения в некоторых посвященных ему праздниках и
ритуалах. Так, на Крите каждые два года в честь Диониса-Загрея устраивали празднество, во время которого в жертву богу приносили быка (одно из воплощений
Загрея в борьбе с титанами), которого после соответствующих ритуалов верующие разрывали на части и поедали (подражание гибели Диониса-Загрея), а затем разыгрывали представление на тему "страстей Диониса". В трагедии Еврипида «Вакханки» пастух так
рассказывает, как он с его товарищами едва спаслись от служительниц Диониса:

«Бегом едва спаслись мы от вакханок;

А то бы разорвали. Там стада

У нас паслись, так с голыми руками

На них менады бросились. Корову

С набрякшим вымем и мычащую волочат.

Другие нетелей рвут на куски. Там бок,

Посмотришь, вырванный. Там пара ног передних

На землю брошена, и свесилось с ветвей

Сосновых мясо, и сочится кровью.

Быки - обидчики, что в ярости, бывало,

Пускали в ход рога, повержены лежат:

Их тысячи свалили рук девичьих» (Еврипид. Вакханки).

(Это поэтическое преувеличение, но вакханки и правда наводили ужас на население. Вооруженный мечом и копьем
мужчина легко может обратить в бегство несколько женщин, но когда этих женщин сотни – не тысячи, как говорит Еврипид – и в руках у них длинные тяжелые шесты
в человеческий рост – тирсы, которыми они орудуют, как копьями, то не только крестьяне и пастухи, но и воины обращались в бегство).

Эти литургические представления стали прототипом древнегреческой трагедии. Возможно, в глубокой древности в
жертву приносили не быка, а человека: известно, что на о.Хиос и Тенедос долгое время приносили человеческие жертвы Дионису
путем их растерзания; Порфирий (римский философ-неоплатоник финикийского происхождения, живший в IVв. Н.э.) писал,
что иногда случается, что в жертву Вакху на Хиосе приносят в жертву молодого человека, растерзывая его, то же происходит на на Тенедосе (Porph. De abstr. II.7). Сюжет растерзания и поедания человека, отказавшегося чтить бога, или животного чрезвычайно распространен в мифах о Дионисе: таково растерзание
Ликурга, Пенфея, Орфея, коров, быков и козлов вакханками, жаждущими крови, в мифах и поэтических произведениях - Eur.Bacchae.437-448, 1100-1150; Hom.Il.VI.130-140; Ovid. Metаm.XI.1-10).

Пенфей, царь Фив, был противником нового культа Диониса-Вакха культ которого он считает разнузданным и буйным,
особенно негативно влиюющим на женщин.

Последние, став приверженцами культа Диониса, убегают из домов, бросая свои ткацкие станки:

«В гору он мчится, а женщин толпа

Ждет его там - не дождется.

От станков их отбил Дионис:

Только Вакхом и бредят» (Еврипид. Вакханки).

Надо сказать, что у Пенфея были серьезные основания быть недовольным распространением дионисийского культа. В своей обличительной речи Пенфей
указывает на безнравственное поведение женщин – приверженных Дионису:

«Нежданная постигла нас беда:

Дома, детей фиванки побросали;

В вакхическом безумии они

Скитаются в горах, поросших лесом,

И бога Диониса - что за бог,

Не знаю - почитают пляской.

Среди их роев полные вином

Стоят кратеры, а вакханки наши

Тайком, поодиночке, в чащу леса

Бегут с мужчиной ложе разделить.

По виду, точно бы менады на служенье,

Но Афродита им милей, чем Вакх.

Иных я уж поймал: связавши руки,

В тюрьме теперь их люди стерегут».

В наказание за отказ почитать «нового бога» Пенфей был растерзан вакханками. Так же последние поступили и с богоравным Орфеем – певцом и
музыкантом, заставлявшим своим пением двигаться горы. Он скорбел по своей погибшей жене и не желал участвовать в вакхических буйствах, за что и
поплатился жизнью от рук менад.

В Дельфах, где согласно мифу, находилась колыбель растерзанного Диониса-Ликнитеса (от греч. - колыбель, в
которой лежал божественный младенец), во время справлявшегося зимой раз в два года праздника служительницы бога (фиады) с факелами в руках отправлялись в
горы на поиски растерзанного Диониса, устраивая экстатические пляски и оргии в его честь.

После этого совершали обряд ликнофории - корзину, покачивая, как колыбель, обносили вокруг алтаря Диониса (Pausan.X.6.4). Поскольку в основе любого ритуала лежит архетип или сакральная модель, то в такого рода праздниках (почитании умерших и воскресших богов)
воспроизводятся "страсти Диониса" Многие ученые трактуют страдания и смерть Диониса-Загрея как характерную
черту множества культов умирающих и воскресающих божеств. Однако, такие ритуалы могут быть и отголоском тотемистических обрядов, в которых Дионис некогда
выступал в виде тотема какого-либо племени или группы (быка или козла).

Дионис иначально, несомненно, был связан с солярным культом, что явствует из сюжетной канвы мифа. Сам факт
рождения Диониса Зевсом Критским, а также то: что имя Зевса связано с дневным небом и Солнцем (древний индоевропейский корень), указывает на нерасторжимую
связь Диониса с верховным божеством Неба, с Солнцем и Светом. Именно в качестве Света Диониса иногда почитали,
особенно в учении орфиков (последователей мистического течения, возникшего в VI в. до н.э., они верили в бессметрие души, посмертное воздаяние, разделение
человеческого существа на доброе и злое начала и пр.), которые рассматривали как Первоогонь, Первосвет (Фанет). В некоторых орфических гимнах он славился
как изначальный огонь или свет – небесный огонь.
В классическую эпоху (VI – V вв. до н.э.) Диониса почитали как божество плодоносящих сил земли и растительности, имеющее прямое
отношение к "смерти" и "возрождению" природы. В основе многих мифов о Дионисе, как уже говрилось, лежал сюжет о его гибели и возрождении. что, как и мотив его поисков, стало важнейшей чертой многих дионисийских праздников, а также нашло отражение в посвященных Дионису
поэтических произведениях (включая орфические гимны). В дальнейшем Дионис все более воспринимался как хтоническое божество умирающей и воскресающей природы, В этом качестве он обнаруживает черты, роднящие его с богиней Деметрой -
древнйшим хтоническим божеством и покровительницей земледелия, культ которой был очень популярен на Крите, где она, согласно мифу, сочетавшись браком с

местным богом Иасионом, родила Плутоса – божество богатства и изобилия, ставшего спутником Диониса (Hesiod. Theog.969-974).

Во время некоторых дионисийских праздников, начиная с архаической эпохи, разыгрывались трагические (на тему
гибели Диониса) и комические (о его воскрешении) представления - обязательно новые, не исполнявшиеся раньше. Эти представления положили начало древнегреческому театру.

В месяце гамелионе (декабрь-январь по григорианскому календарю) в Аттике праздновали Ленеи, возникшие не позднее VI в. до н.э. - древнейший праздник хтонического Диониса, Иногда название праздника связывают со словом - винограный
пресс. Но многие справедливо возражают против такой трактовки, указывая, что зимой виноград давно собран и пресс не нужен, выводя название из - бесноватые,
или одержимые <женщины>, исходя из исключительной роли женщин в дионисийском культе вообще и в этом празднике в
частности.

Служительницы Диониса-Вакха – вакханки, они же менады (безумные, исступленные), были его наиболее ревностными
почитательницами. Они носили небриды – звериные шкуры, иногда подпоясывались змеями, Распускали волосы, что в обычное время считалось верхом неприличия. В
руках они держали тирсы: длинные, в человеческий рост шесты, обвитые зеленью:

«Старухи, жены молодые и девицы...

Сначала кудри распускают по плечам,

А у кого небрида распустилась,

Те подвязать спешат и пестрой лани

Опять покров змеею подпоясать.

И змеи им при этом лижут щеки.

Те взяли на руки волчонка, сосунка

От лани и к грудям их приложили

Набухшим. Видно, матери детей

Новорожденных бросили. Венками

Из плюща, из листвы дубовой или тиса

Цветущего украсились потом.

Вот тирс берет одна и ударяет

Им о скалу. Оттуда чистый ключ

Воды струится. В землю тирс воткнула

Другая - бог вина источник дал» (Еврипид. Вакханки),

Во время основного обряда,Леней совершавшегося ночью, служители и, главным образом, служительницы Диониса с
факелами в руках искали бога и призывали народ молить уснувшего Диониса-Вакха (сына Зевса и Семелы) пробудиться и вернуть плодородие полям. Необходимым
элементом праздника были экстатические пляски вакхантов и в особенности вакханок/менад и прославление Диониса как Быка-Освободителя (Элефтера, Лиэя). Ленеи включали также ряжение и фаллические шествия и имели ярко выраженный оргиастический характер. Шествия начинались у Ленейона - святилища Диониса, расположенного недалеко от афинкого Акрополя, и заканчивалось у храма Диониса-Элефтера. С V в. до н.э. во время Леней также стали разыгрывать сначала комические, а затем и трагические представления. Многие архаические черты роднили Ленеи с
торжествами в честь Диониса-Загрея. Исступление вакханок имело целью пробудить уснувшее божество и приобщиться к нему; расстерзание и поедание животного,
замещающего и воплощающего божество, служили тому же, равно как и употребление в больших количествах неразбавленного вина (что в обычное время считалось
неприличным и постыдным), выполнявшего здесь ритуальную функцию и бывшего обязательным элементом праздника. В древней Грециии неумереное потребление вина
сурово порицалось, но во время дионисйских праздников запрет не только снимался: неумеренное винопитие становилось обязательным. В Ленеях сохранились
также черты очистительной магии, связанные с культом огня – факельные шествия.

Другой дионисийский праздник - Анфестерии, (впервые описаны в V в. до н.э.) справлялся в Афинах в месяце анфстерионе (февраль март) и был связан с
пробуждением природы и созреванием нового вина, а также с культом предков. Они длились три дня и сохраняли черты аграрного праздника и одновременно
всенародного праздника-карнавала. В первый день открывали сосуды с новым вином, всякие табу на его употребление снимались, и карнавальная стихия вступала свои права. На домашних алтарях совершали возлияния Дионису (в них участвовали и рабы), сосуды с вином украшали первыми
цветами, после чего устраивали пышные трапезы. На второй день по сигнальному звуку рога начинались состязания на скорость выпивания вина: победителя
увенчивали лиственной короной и виноградной лозой. По городу проходили карнавальные шествия, имитировавшие вступление Диониса в Афины. В его свите
были ряженые - сатиры, силены, а также Плутос.

Ее участники заходили в частные дома, хозяева которых были обязаны пить вино наперегонки с гостями. Отказываться не полагалось: это
было оскорблением бога, даровавшего людям вино:
«Придумал он питье из винограда

И смертным дал - усладу всех скорбей.

Когда несчастный соком винограда

Пресытится, забвение и сон

Забот дневных с души снимают тяжесть,

И от страдания верней лекарства нет» (Еврипид. Вакханки).

Заканчивалась процессия у Буколейона (древней царской резиденции), где, как кульминация этого дня совершался
священный брак жрицы Диониса (жены архонта) с богом. Название резиденции указывает на ее первоначальную связь с культом быка, а священный брак рассматривался
как сакральный союз Диониса со всеми женщинами города, обеспечивающий их плодовитость, а также плодородие земли. Этот день заканчивался возлиянием вина
на могилы предков. Третий день праздника, называвшийся - горшки, резко контрастировал по своему характеру с
первыми двумя и был тесно связан с культом умерших. В этот день совершали множество апотропейных (охранительных) и очистительных обрядов:
обносили веревками (для защиты от злых духов и духов умерших) и закрывали все храмы (кроме Ленейона); ряженые в масках и козлиных шкурах обливали встречных
водой. На могилы предков приносили в горшках вареные бобы и кашу, сваренную из различных злаков (), которую сами
участники жертвоприношения не имели права пробовать. Одновременно приносили жертвы - водой и зерном - подземному Гермесу (водителю душ) и Дионису
почвенному. Возможно, этот день первоначально был отдельным праздником, связанным с культом предков и хтонических божеств (Гермеса и Диониса), позднее
слившись с праздником в честь Диониса - покровителя растительности и вина.

Позднее, в месяце алафеболионе (марте-апреле) в Аттике справляли Великие Дионисии, которые продолжались несколько дней и во время
которых устраивали состязания трагических и комических хоров. Они начинались с торжеств в честь Асклепия -бога-целителя (врачевание также одна из функций Диониса); в дни праздника отпускали на поруки узников, отсрочивали выплату долгов. Кульминацией Великих Дионисий была пышная
праздничная процесия, впереди которой несли деревянную статую Диониса-Освободителя из Ленейона в храм Элефтера и обратно. Здесь
сохранились отголоски связи культа Диониса с культом деревьев. Сосна, ель и дуб были его священными деревьями, а одним из его многочисленных эпитетов был
Древесный. (наибоее популярен в малоазийских городах). Вообще в городах Малой Азии, где дионисийские празднества часто сопровождались фаллическими и
оргиастическими ритуалами, даже в римскую эпоху сохранялись черты культа Древесного Диониса: в праздничных процессиях несли деревянную статую бога и
деревянный же фаллос.

По окончании полевых работ в месяце посейдонионе (ноябрь-декабрь) в Аттике праздновали Малые (сельские) Дионисии, связанные с началом нового
солнечного года, завершением очередного сельскохозяйственного цикла и сохранившие элементы аграрной магии и благодарственного величания божества, а также
многочисленные черты праздника-карнавала. Они известны с конца VI в. до н.э. В каждом деме и городе устраивали свои Малые Дионисии. Им
предшествовало празднество в честь Аполлона, завершавшееся пиршеством, во время которого пели гимны в честь Диониса. Основной компонент Малых Дионисий -
фаллическое шествие, участники которого молили бога даровать плодородие земле и скоту. Первоначально в жертву Дионису приносили кашу и лепешки, позднее - также
вино. Впереди процессии несли амфору с вином для возлияния Дионису, а также кор зину со смоквами, кашу, лепешки,
ветви сосны. Кроме фалличевских шествий праздник включал процессии ряженых, во главе которых, как считалось, шел сам Дионис. Устраивались всевозможные
состязания и игры, в том числе асхолия - танец на обмазанном маслом мехе с вином, а также обильные трапезы, во время которых разыгрывали представления на
тему мифов о Дионисе. (Theophr. Char.3). В празднике принимали участие и рабы. Таким образом, сельские Дионисии
были связаны не столько с Дионисом - покровителем виноделия (этот статус бог приобрел сравнительно поздно): сколько с Дионисом - подателем плодородия, и
первоначально были не праздником вина, а "стимулированием" сил природы и восхвалением бога.

Сходный, хотя и более экстатический характрер имел праздник в честь Диониса-Вакха на его "родине" в
Беотии":, долго сохранявший черты земледельческой обрядности. Здесь, как нигде была исключительно велика роль женщин - менад, охваченных священным
безумием служительниц бога, которые ночью устраивали в горах факельное шествие в поисках Диониса, все более приходя в состояние вакхического исступления. Не
найдя его, они объявляли, что он находится у муз, и возвращались в город, где устраивались пышные трапезы с обильным употреблением вина.

Священное безумие было родственным дару пророчества, прорицания. О Дионисе-Вакхе говорили:

«Он и вещатель. В исступленье Вакха пророческого духа скрыта мощь».

Это безумие по воле бога может перерастать в панический ужас:

«Вдруг, жертвой страха сделавшись, бежит.

Без боя войско - это чары Вакха».

Еще более архаичные черты сохранял праздник - Аргиония - в беотийском г.Орхомене: жрец Диониса с обнаженным мечом преследовал девушку, которая, как
считалось, принадлежала к мифическому царскому роду Миния (члены которого некогда отказались чтить божество) и, если настигал, имел право убить, что
иногда случалось (Plut. De quaest.graec.33).

«И в Орхомене, в Беотии, не хотели сразу признать бога Диониса. Когда явился в Орхомен жрец Диониса-Вакха и звал
всех девушек и женщин в леса и горы на веселое празднество в честь бога вина, три дочери царя Миния на пошли на празднество; они не хотели признать Диониса богом.
Все женщины Орхомена ушли из города в тенистые леса и там пением и плясками чествовали великого бога. Увитые плющом, с тирсами в руках, они носились с
громкими криками, подобно менадам, по горам и славили Диониса. А дочери царя Орхомена сидели дома и спокойно пряли и ткали; не хотели и слышать они ничего о
боге Дионисе. Наступил вечер, солнце село, а дочери царя все еще не бросали работы, торопясь во что бы то ни стало закончить ее. Вдруг чудо предстало перед
их глазами, Раздались во дворце звуки тимпанов и флейт, нити пряжи обратились в виноградные лозы, и тяжелые грозди повисли на них. Ткацкие станки зазеленели:
их густо обвил плющ. Всюду разлилось благоухание мирта и цветов. С удивлением глядели царские дочери на это чудо. Вдруг по всему дворцу, окутанному уже
вечерними сумерками, засверкал зловещий свет факелов. Послышалось рыканье диких зверей. Во всех покоях дворца появились львы, пантеры, рыси и медведи. С
грозным воем бегали они по дворцу и яростно сверкали глазами. В ужасе дочери царя старались спрятаться в самых дальних, в самых темных помещениях дворца,
чтобы не видеть блеска факелов и не слышать рыканье зверей. Но все напрасно, нигде не могут они укрыться. Наказание бога Диониса этим не ограничилось. Тела
царевен стали сжиматься, покрылись темной мышиной шерстью, вместо рук выросли крылья с тонкой перепонкой, - они обратились в летучих мышей» (рассказ по
«Метаморфозам» Овидия).

Таким образом, священное исступление, как и священный ужас, были неотъемлемой составляющей дионисийских
праздников. Священное (вакхическое) безумие (menia) - особое экстатичское состояние, было характерно для служительниц бога
(менад - "безумных", "одержимых"), которые могли совершать немыслимые для обыденного сознания грека поступки: облачаться в звериные шкуры,
публично распускать волосы, пить неразбавленное вино, растерзывать жертвенных животных и т.д.

Обязательный атрибут менады-вакханки тирс (длинный шест), увитый плющом, зелень,
цветы шафрана, венок из дубовых листьев, змеи, оленьи шкуры (Eur.Bacchae.724-728) - атрибуты самого божества и его воплощения. Эпитеты Лиэй,
Элефтер (букв. "тот, кто развязывает", "тот, кто освобождает") говорят об определенной функции бога - освобождении от
земных запретов и земного упорядоченного быта. Возможно, "священнное безумие" способствовало самоосвобождению человека и его общению с божеством путем
оргиастических ритуалов, равно как через поедание сакрального заменителя божества. Этот священный ужас перед божеством и его служительницами;
экстаическое состояние верховного служителя (вернее служительницы - предводительницы менад), мотив сексуального избранничества, особое исступление
и способность к ясновидению (Eur.Bacchae. 298-300) можно рассматривать как остаточные явления шаманизма.
Карнавально-смеховая стихия возобладала в дионисийских празднествах значительно позднее. Согласно мифу, Дионис мог также насылать безумие (). Сам он вскоре после своего рождения быо охвачен наведенным на него Герой безумием (Apollodor.III.51). Безумием и смертью он карает ослушников: Пенфея, Ликурга и др.

Составной частью дионисийских ритуалов было также обязательное веселье. Именно за отказ выполнять это
предписание налагались различные кары. Клич вакханок «Эван, эвож» (Радуйтесь, радуйся), был, таким образом, не просто вакхическим призывом, но своеобразным
указанием к действию.
В эллинистический период Дионис все чаще рассматривали как покровителя виноградарства и виноделия. Тогда же его
стали отождествлять с Иакхом, которого считали то сыном Деметры (Diod.III,64), то ее супругом (Catull.LXIV,251), то сыном Зевса и Персефоны (в последнем случае его образ сливался с образом Диониса-Загрея (Nonn.Dyon.XXXI, 66-68), то сыном Зевса и нимфы Ауры (Nonn.Dyon.XXXI,932). В элевсинских мистериях Иакх был даже прямо отождесвляем с Дионисом-Загреем.

Об этих мистериях стоит сказать особо. Элевсин - маленький город в 22 км к северо-западу от Афин, связанный с
ними священной дорогой. Мистерии были основаны на мифах о Деметре. Её дочь Персефона была похищена Аидом (Гадесом), богом подземного мира. Деметра,
являющаяся богиней жизни и плодородия, после похищения дочери пустилась на поиски. Узнав от Гелиоса о её судьбе, Деметра удалилась в Элевсин и дала
клятву, что пока ей не вернут дочь, то ни один росток не пробьётся из земли.Обеспокоенный неурожаем Зевс приказал Гадесу вернуть Персефону.

После возвращения дочери Деметра позволила земле расцвести и на радостях открыла царю Келею и царевичам
Триптолему, Эвмолпу и Диоклесу свои священные обряды и мистерии. Выше уже говорилось о древнейших легендах,
связывающих происхождение Диониса-Загрея с Корой-Персефоной, поэтому и обряды в честь Диониса стали составной частью мистерий.

Элевсинские мистерии воспроизводили возвращение Персефоны из Подземного мира, подобно тому как ежегодно весной
возвращаются брошенные осенью в землю семена, являясь символом воскрешения из мёртвых.
Было два вида мистерий: Великие и Малые. Малые мистерии праздновались в анфестерионе (февраль), хотя точная дата
не установлена. Священники очищали кандидатов в посвящение, жертвовали свинью еметре и очищались сами. Великие мистерии проходили в воидромионе (сентябрь) и
продолжались девять дней.

Первый акт Великих мистерий (14 воидромиона) состоял в переносе священных объектов из Элевсина в Элевсинион
(храм у основания Акрополя в Афинах посвящённый Деметре). 15 воидромиона иерофанты (священники) объявляли начало обрядов. Церемонии начинали в Афинах 16
воидромиона, служители омывались в море в Фалероне (естественная гавань в Афинах) и жертвовали свинью в Элевсинионе 17 воидромиона. Священная процессия
отправлялась из Керамик (афинское кладбище) 19 воидримиона и двигалась в Элевсин по так называемой «Священной дороге».В определенных местах участники
кричали непристойности в честь Ямбы (старая служанка, которая своими забавными шутками развеселила Деметру, когда та в Элевсине оплакивала потерю своей
дочери), а также выкрикивали одно из имён Диониса, Иакх (по еще одному мифу, Дионис считался сыном Деметры или Персефоны). Прибытие в Элевсин отмечалось посто́м в память о го́ре Деметры, когда она печалилась о дочери. Пост прерывался
настоем ячменя и мяты (кикеон), который выпила Деметра в доме царя Келея вместо красного вина.

В 20-х и 21-х числах воидримиона иерофанты входили в большой зал Телестериона (храм в честь Деметры), где они лицезрели священные реликвии. Эта часть
мистерий была наиболее скрыта от непосвящённых, запрещено было рассказывать о ней посторонним под страхом смерти. Относительно сущности мистерий есть
несколько взглядов. Некоторые утверждают, что посвящённые, путём созерцания священных предметов убеждались в существовании жизни после смерти. Другие говорят, что этого недостаточно для объяснения влияния и долговечности мистерий, утверждая, что
помимо внешнего созерцания посвящённые могли находиться под воздействием психотропных средств.

Вслед за этой скрытой частью следовало пиршество, которое продолжалось всю ночь и сопровождалось танцами и развлечениями. Мистерии
заканчивали 23 воидримиона. Большая часть обрядов никогда не была зафиксирована письменно, а поэтому многое в этих мистериях остаётся
предметом спекуляций и домыслов. Зарождение мистерий можно отнести к микенской эпохе (1 500 лет до н. э.). Они праздновались ежегодно в течение двух
тысяч лет. Во времена Писистрата Афинского Элевсинские мистерии приобрели большое значение и паломники приезжали со всей Греции для участия в них.
Обязательным условием допуска к мистериям было непричастие к убийству и владение греческим языком (не быть варваром). К участию допускались женщины и
некоторые рабы.

Римский император Феодосий I Великий указом от 392 закрыл святилище, в интересах борьбы с язычеством и укреплением
христианства. Некоторые ученые полагают, что эффект Элевсинских мистерий основывался на воздействии на участников природных психоделиков.
Чувства посвященных были обостренны подготовительными церемониями, а психотропная смесь позволяла погрузиться в глубочайшие мистические состояния.
Приём смеси входил в церемониальный обряд, но точный состав её не известен, так как никогда не записывался, а передавался изустно.

Роль женщин и в мистериях была очень велика, а корибанты носили длинные и широкие одеяния, напоминавшие женские.

В эллинистический и римский периоды Дионис воспринимался как вечно юный бог, символ бесконечности земного бытия и
бессмертия природы. Тогда же произошло слияние с культом Диониса-Иакха, Деметры и других элевсинских божеств, а также почитания Сабазия
(в храме Деметры Элевсинской в Аркадии стояли статуи Деметры, Диониса и Персефоны (Pausan.VIII.25.3). Дионис-Иакх (или Бромий - шумный) стал неотъемлемым персонажем элевсинских мистерий, все более утрачивая черты хтонического демонизма.

Очень сильно менялись изображения и символы бога. Первоначально он не имел антропоморфного облика, и подобно другим
греческим богам, отождествлялся с фаллосом, виноградной лозой, плющом, хмелем и др. Его отождествляли также с быком или козлом, представляя с козлиным ликом
или бычьими рогами (Ovid.Metam. IV.18-20; Eur. Bacchae. 920-922), славили как необоримого быка. Характерны некоторые его эпитеты: Плющевой, Виноградная
гроздь, Древесный, Тирсоносный Зеленый, и т.д. Т.е. в греческой мифологии и поэзии сложился облик божества, многие черты которого восходят к тотемизму и
фетишизму. О полифункциональности Диониса писали еще в эпоху античности, отмечая, что у него имеется целый ряд различны эпитетов (Вакх, Бромий, Леней,
Лиэй, Элефтер, Иакх, Нисей, Тионей и др.) (Ovid. Metam.IV.1-17), а также что в о время имелось "много Ддионисов" (Cicero. De div.). Его восприятие как красивого юноши в венке из виноградных листьев сложилось к началу эпохи эллинизма и именно тк его стали изображать в европейской
живописи, поэзии, скульптуре.

Особое место занимает "женский аспект" культа и мифов о Диониса. Уже говорилось о роли женщин в его
культе. Сам он в ряде случаев тоже имеет женственный облик, иногда даже девичий лик (Ovid.Metam.IV. 18-20), длинные локоны, нежное лицо.

Облик Диониса, который в начале трагедии Еврипида «Вакханки» является в образе своего же служителя, описан так:

«сверх длинного, до самых пят, пестрого хитона у него шафранного цвета перекидка, которую стягивает широкий пестрый пояс; по
накидке свешивается с плеч небрида - ланья шкура; с головы из-под мягкой митры и плюшевого венка роскошными локонами падают
на плечи нежные, ветло-золотистые волосы, закрывающие уши и часть щек. Он имеет вид> изнеженного красавца с женоподобным
лицом; щеки белые, с густым румянцем (глаза с поволокой); в правой руке у него тирс, палка в рост человека, обвитая плющом».

На многих античных вазах он изображен в одеянии, напоминающем женское. Служители бога тоже носили длинную
одежду (мотив переодевания в женское платье Пенфея – героя трагедии Еврипида и сакрального "заменителя" божества). Во время праздника Осхофорий, устраиваемого в честь Афины и Диониса хор певцов вел юноша, переодетый в женскую одежду. Иерофанты (священнослужители) в элевсинских мистериях также носили длинные
старомодные цветастые одеяния. В орфических гимнах иногда упоминается двуполость Диониса. Роль гермафродитизма и обрядового травестизма в культе
Диониса довольно значительна, хотя и недостаточно изучена.

В Рим культ Диониса проник из Великой Греции, где он был широко популярен, особенно как почитание Д.-Иакха.
По мнению ряда исследователей здесь произошло слияние мифологических сюжетов и обрядовых действий. Еще в V в. до н.э. во
время сильного голода в Риме были учреждены празднества и построены храмы в честь Либера - древнего италийского божества растительности, имевшего некоторое
типологическое сходство с Дионисом.

В честь Либера, а также в честь его паредры Либеры и Цереры. Празднества в честь Либера (либералии) и включали
элементы аграрной, продуцирующей и очистительной магии: фаллические шествия, ряжение, сакральную асхрологию (сквернословие), обливание встречных водой,
принесение в жертву козла и т.п. Они просуществовали до утверждения христианства. Вторично празднества уже собственно в честь Диониса-Вакха -
вакханалии распространились в Рим тоже из Великой Греции во II в. до н.э.

Первоначально в них участвовали только женщины, позднее - и мужчины (в том числе рабы и рабыни). Они
справлялись в священных рощах близ Рима и, согласно античной традиции, имели особенно буйный и непристойный характер. В 186 г. до н.э. после шумного
судебного процесса вакханалии были запрещены специальным постановлением сената, но их продолжали тайно праздновать даже в эпоху Империи (такие празднества,
включавшие и непристойные сцены, изображены на стенах некоторых домов в Помпеях).

Культ Диониса и мистерии, посвященные ему также пользовались немалой популярностью среди богатых и
образованных римлян (о чем некоторое представление дают, в частности, gjvgtqcrbt ahtcrb)/

Jбразы Диониса-Вакха и круг «близких» к нему персонажей органически вошли в европейское искусство:
живопись и скульптуру, а также поэзию.

Позднее многие черты дионисийского культа оказали огромное влияние на Ф. Ницше и его учение о противоположности
двух начал - аполлонического (приравненного к олимпийскому) и дионисийского (подпочвенного по отношению к аполлоническому), титанического и варварского.
Эти представления позднее вошли в систему представлений близких к представлениям немецких нацистов, врочем, довольно расплывчатых – о дионисийском начале как о начале, связанном с «кровью и почвой».

Под влиянием идей Ницше сформировались и идеи Вс. Иванова («Дионис и прадионисийство»), у которого
также культ Дионаса как иррациональный, темный и природный противопоставлялся культу Аполлона как явлению рациональному, светлому и упорядоченному. В «башне» Иванова устраивались и празднества наподобие Дионисий, впрочем, по словам
очевидцев, имевшие вполне невинный характер. В его стихах дионисийские мотивы тоже очень часты:

CЕРДЦЕ ДИОНИСА

Осиян алмазной славой,

Снеговерхий, двоеглавый, -

В день избранный, - ясногранный, за лазурной пеленой

Узкобрежной Амфитриты,

Где купаются Хариты, -

Весь прозрачностью повитый

И священной тишиной, -

Ты предстал, Парнасс венчанный, в день избранный, предо мной!

Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом,

Сердце отрока Загрея, обреченного Титанам,

Что, исторгнутое, рдея,трепетало в их деснице,

Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечной гробнице, -

Сердце древнего Загрея, о таинственный Парнасс!

И до дня, в который Гея, - мать Земля сырая, Гея, -

Как божественная Ниса, просветится зеленея, -

Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас.

Вообще в поэзии «серебряного века» «дионисийские» мотивы встречаются очень часто. Вот, например, у К. Бальмонта:

ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ

Эван, эвоэ! Что смолкли хоры?

Восторгом песен теснится грудь.

Манят призывы, томят укоры,

От грез бесплодных хочу вздохнуть.

К чему терзанья, воспоминанья?

Эван, эвоэ! Спешим на пир!

Умолкнут пени, замрут стенанья

Под звон тимпанов, под рокот лир.

Пусть брызжет смело в амфоры наши

Из сжатых гроздьев янтарный сок.

Эван, эвоэ! поднимем чаши,

Наш гимн прекрасен, наш мир высок!

Гремите, бубны, звените, струны,

Сплетемте руки, – нас жизнь зовет.

Пока мы в силах, пока мы юны,

Эван, эвоэ! вперед, вперед!

Но, пожалуй, гораздо сильнее отразил дух дионисийского культа во многих своих стихах А.С. Пушкин, глубоко и тонко
чувствовавший античную культуру. «Вакхические» мотивы часты в его поззии, но вот, пожалуй, наиболее полное описание вакхического праздника:

ТОРЖЕСТВО ВАКХА.

Откуда чудный шум, неистовые клики?

Кого, куда зовут и бубны и тимпан?

Что значат радостные лики

И песни поселян?

В их круге светлая свобода

Прияла праздничный венок.

Но двинулись толпы народа...

Он приближается... Вот он, вот сильный бог!

Вот Бахус мирный, вечно юный!

Вот он, вот Индии герой!

О радость! Полные тобой

Дрожат, готовы грянуть струны

Не лицемерною хвалой!....

Эван, эвое! Дайте чаши!

Несите свежие венцы!

Невольники, где тирсы наши?

Вот он! вот Вакх! О час отрадный!

Державный тирс в его руках;

Венец желтеет виноградный

В черно кудрявых волосах...

Течет. Его младые тигры

С покорной яростью влекут;

Кругом летят эроты, игры -

И гимны в честь ему поют.

За ним теснится козлоногий

И фавнов и сатиров рой,

Плющом опутаны их роги;

Бегут смятенною толпой

Во след за быстрой колесницей,

Кто с тростниковою цевницей,

Кто с верной кружкою своей;

Тот оступившись упадает

И бархатный ковер полей

Вином багровым обливает

При диком хохоте друзей.-

Там дале вижу дивный ход!

Звучат веселые тимпаны;

Младые нимфы и сильваны,

Составя шумный хоровод,

Несут недвижного Силена....

Вино струится, брызжет пена,

И розы сыплются кругом:

Несут за спящим стариком

И тирс, символ победы мирной,

И кубок тяжко-золотой,

Венчанный крышкою сапфирной -

Подарок Вакха дорогой.

Но воет берег отдаленный.

Власы раскинув по плечам,

Венчанны гроздьем, обнаженны,

Бегут вакханки по горам.

Тимпаны звонкие, кружась меж их перстами,

Промчалися, летят, свиваются руками,

Волшебной пляской топчут луг,

И младость пылкая толпами

Стекается вокруг.

Поют неистовые девы;

Их сладострастные напевы

В сердца вливают жар любви;

Их перси дышут вожделеньем;

Их очи, полные безумством и томленьем,

Сказали: счастие лови!

Их вдохновенные движенья

Сперва изображают нам

Стыдливость милого смятенья,

Желанье робкое - а там

Восторг и дерзость наслажденья.

Но вот рассыпались - по холмам и полям;

Махая тирсами несутся;

Уж издали их вопли раздаются,

И гул им вторит по лесам:

Эван, эвое! Дайте чаши!

Несите свежие венцы!

Невольники, где тирсы наши?

Бежим на мирный бой, отважные бойцы!

Друзья, в сей день благословенный

Забвенью бросим суеты!

Теки, вино, струею пенной

В честь Вакха, муз и красоты!

Эван, эвое! Дайте чаши!

Несите свежие венцы!

Невольники, где тирсы наши?

Бежим на мирный бой, отважные бойцы!

Литература: Богаевский Б.Л. Земледельческая религия Афин.

Ч.1. Пг.,1916;
Ницше Ф. Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм // Соч. Т.1. М., 1991.
Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии; Тахо-Годи А. Иакх //
Мифы народов мира. Т.2. М.,1988; Носенко Е.Э., Садокова А.Р. Дионис и Та-но
ками (опыт типологического анализа) // Этнографическое обозрение. 1992б
N 6; Farnell J.R. The Cult of Greek State. Vol.5. Oxford, 1909; Jeanmaire H.
Dionyssos. Hisioire du culte de Bacchus. P., 1951; Nilsson M. Yhe Dionysiae
Mysteriws in the Hellenic and Roman Age.Lund, 1957; Bruhl A. Liber Pater.
Origines et expansiones du culte dionysiaque a Rome et dddans le monde romain.
P., 1953; Blum R., Blum E. The Dangerous Hour. The Lore of Crisis and Mystery
in Rural Greece. N.Y., 1970.

Первоначально был олицетворением роскошного изобилия растительной силы, проявляющегося сочностью трав и плодов, производящего гроздья на виноградной лозе, дающего прекрасный вкус сочным плодам фруктовых деревьев, а соку виноградных гроздь способность веселить человека. Виноградная лоза и гроздья её были для древнего грека самым полным проявлением этого изобилия растительной силы; потому были символом Диониса, древнегреческого бога виноделия. «В этом растении яснее всего проявляется сущность Диониса, – говорит Преллер. – Сок винограда – соединение влаги с огнем, результат сочетания земной сырости с солнечною теплотою, и в аллегорическом значении, соединение нежности и мужества, наслаждения и энергии; это существеннейшие черты представления о Дионисе». Основатель виноделия и садоводства, Дионис, был в Древней Греции, подобно Деметре , богом, научившим людей вести оседлую благоустроенную жизнь, которой дает он веселье соком винограда. В мифах Древней Греции он – бог не только виноделия, но и радости, братского сближения людей. Дионис могущественный бог, преодолевающий все враждебное ему. В мифах он запрягает львов и пантер в свою колесницу, усмиряет диких духов леса, смягчает и исцеляет страдания людей.

Дионис с кубком для питья. Изображение на аттической амфоре, ок. 490-480 до Р. Х.

Подобно Аполлону , Дионис дает вдохновение, возбуждает человека петь, создает поэзию; но поэзия, исходящая от него, имеет характер более страстный, чем поэзия Аполлона, его музыка шумнее аполлоновой. Дионис дает мыслям восторженность, возвышающуюся до дифирамба, дает им живость, силою которой создается драматическая поэзия и сценическое искусство. Но вызываемая богом виноделия экзальтация доводит и до затемнения рассудка, до оргиастического безумия. В древнегреческом культе Диониса, в мифах о нём и особенно в праздниках Дионисий находили выражение разнообразные чувства, возбуждаемые в человеке ходом изменений растительной жизни: веселье, даваемое человеку той порой года, когда все зеленеет, цветет, благоухает, радость поры созревания плодов, печаль при увядании, при погибели растительности. Сочетание радостных и печальных волнений души под влиянием мистических обрядов восточного служения силам природы порождало среди древних греков экзальтацию, проявлявшуюся праздниками менад. В мифах Древней Греции принадлежностью культа Диониса был символ порождающей силы природы, фаллос.

Мифы древней Греции. Дионис (Вакх). Чужой в родном городе

Первоначально Дионис был богом поселян, подателем вина и фруктов, и они славили его на сельских пирушках веселыми песнями, шутили, плясали на местах наполненных вином. Но мало-помалу значение Диониса росло. Периандр , Клис фен Сикионский , другие тираны перенесли на служение его тот блеск, с каким совершалось служение военным богам аристократов. Песни и процессии праздников в честь Диониса постепенно приняли, под влиянием восточных религий, экзальтированный характер.

Дионис. Рождение театра. Видеофильм

Праздники Диониса

Повсюду в Древней Греции, где росли виноград и фруктовые деревья, было служение Дионису, совершались праздники ему, имевшие большое влияние на развитие древнегреческой цивилизации. В особенности важное значение для культурной жизни приобрели праздники Диониса, совершавшиеся в Аттике , Беотии и на острове Наксосе, бывших главными центрами этого культа. Древнейший храм Диониса в Афинах был Ленейский (Lenaion), стоявший у подошвы Акрополя в сырой низменности, которая звалась Лимне (Болото). Вскоре по окончании сбора винограда, совершался в древних Афинах праздник «Малых» или «сельских» Дионисий. Это был веселый праздник поселян, забавлявшихся шутками, переодеваниями, разными деревенскими потехами в простонародном, грубом вкусе. Около времени зимнего солнцестояния был праздник «Леней», «выжимания» сока из винограда, – праздник окончания этого дела. Совершая это торжество, украшали храм Диониса плющом, надевали на себя венки из плюща, приносили жертву, пировали, на пире пили сок винограда, ходили процессиями, забавлялись шутками.

Когда показывалась первая зелень возвращающейся весны, в Аттике, на греческих островах, в греческих колониях праздновались в честь Диониса Анфестерии; они длились три дня; в день «откупорки бочек» господа и рабы пили вместе новое вино, вместе веселились; в день «разливки» нового вина надевали венки, пировали с пением, с музыкою, с символическими обрядами, торжествуя возвращение богов земли из глубины её к жизни под светом дня; шутили, устраивали состязания в питье вина. Женщины знатнейших афинских семейств шли процессией в Ленейский храм и совершали мистический обряд бракосочетания жены архонта-царя с Дионисом; этим обрядом приобреталось покровительство Диониса оливковым деревья» и виноградникам Аттики. На третий день приносились жертвы в память усопших. Через месяц, в марте, совершался в Афинах праздник Великих, или городских» Дионисий это был блестящий праздник весны, во славу Диониса, освободителя от зимней скудости. К числу обрядов этого древнегреческого праздника принадлежала великолепная процессия в честь Диониса, шествие которой сопровождалось пением шумных дифирамбов; певцы шли с плющевыми венками на головах; девушки несли корзины с цветами и с новыми плодами, граждане и метеки несли меха с вином; их сопровождали замаскированные; гремели оркестры, впереди процессии несли деревянное изображение Диониса и прикрепленный к шесту фаллос, символ плодородия Великолепие великих Дионисий привлекало на этот праздник вАфины поселян Аттики и множество иноземцев. С развитием древнегреческой культуры, торжество становилось все роскошнее и изящнее. Вся драматическая поэзия греков – и трагедия, и комедия, и сатирическая драма развились из обрядов и веселостей афинского праздника Великих Дионисий.

Дионис и сатиры. Живописец Бригос, Аттика. Ок. 480 до Р. Х.

Совершались праздники в честь Диониса и на древнегреческих островах, богатых виноградниками: на Крите, Хиосе, Лемносе; но в особенности великолепен был праздник его на острове Наксосе, где сочетался Дионис браком с покинутою там Тесеем Ариадною (Ариагною, «Пресвятою»), прекраснокудрой богиней, которая была олицетворением земли, пробуждающейся от зимнего сна. Дионис был главным богом народной религии на этом острове. Праздник его начинался обрядами, выражавшими печаль о покинутой Ариадне, кончался радостными песнями её бракосочетания с Дионисом. Дионис – не всегда бог роскошного развития растительности: природа на время погружается в сон смерти; в эту пору он – страждущий, убиваемый бог, бог подземного царства. В этом своем качестве он носит мистическое имя Загрей. Дионису Загрею приносили в Древней Греции жертвы с совершением символических обрядов, выражавших скорбь о гибели бога порождающей силы природы; эти мистические праздники имели экзальтированный характер. В зимний холод, женщины и девушки из Дельф, соседних мест и даже из Аттики сходились на высоты Парнаса, покрытые снегом, совершать праздник Менад, и кружились, бегали там в священном экстазе, как пьяные. Размахивая тирсами и факелами, со змеями в распущенных волосах и в руках, эти служительницы Диониса менады или фийяды (thyiades) или, как еще иначе называли их, вакханки, с битьем в бубны и под пронзительные звуки флейт, неистово рыскали по лесам и горам, плясали, прыгали, кривлялись. Древнегреческие мифы говорили, что Дионис поражает безумием всех сопротивляющихся ему, отказывающихся участвовать в его шумных процессиях. Праздники менад были подражанием процессиям, о которых рассказывали мифы.

Культ Диониса

Характер культа Диониса в разных областях Древней Греции был различен, сообразно разнице образованности их населения: в одних местах оно было грубое, в других изящное, благоприятное развитию искусства и поэзии. В Пелопоннесе, особенно в Аргосе Ахайе, Элиде и на Тайгете принадлежностями культа Диониса были ночные оргии обряды искупления, жертвоприношения в память умерших. На островах в древние времена даже приносили людей в жертву. Служившие Дионису менады рвали в куски козлов, молодых оленей, других животных; это были символические действия, означавшие, что природа умирает мучительною смертью от холода зимы. Дионис изображался иногда в виде быка или с бычачьими рогами. Женщины в Элиде на праздниках его восклицали: «Приди, о владыка, в твой храм, приди с Харитами в твой святой храм, стуча бычачьей ногою!» В Древней Греции Дионису был посвящен козел, представитель сладострастия.

В Малой Азии оргиастический культ Диониса был соединен с экзальтированными обрядами праздника «Великой Матери», Кибелы. Потому фантастические существа, составлявшие свиту этой богини: куреты, корибанты, кабиры, дактилы горы Иды – были перенесены и в мифы о Дионисе. До нас дошли превосходные произведения искусства, мотивы которых взяты из оргиастических праздников Диониса: художники любили изображать менад в экстазе страстного волнения. Оргиастический культ доставлял и древнегреческим поэтам материал для легенд, символически излагавших философские мысли. Праздники культа Диониса совершались не каждый год, а раз в два года; потому он назывался триэтерийским (двухгодичным). В основании всех его обрядов лежала идея, что бог роскошного развития растительности убит силою зимы и что он скоро воскреснет, пробудить умершую природу к новой жизни.

Когда древние греки ознакомились с другими странами, они сближали с культом Диониса все обряды, напоминавшие им о его праздниках. Они находили такие обряды в Македонии, Фракии, Лидии, Фригии. Процессии, бега с факелами, шумные песни, гром музыки, неистовые пляски, фантастические костюмы на праздниках Пессинунтской «Великой Матери», и сирийской богини рождения внушали им мысль, что это культ Диониса. Такое же впечатление производил на них в Египте праздник Осириса : толпы, ходившие по ночам с факелами искать тело убитого Осириса, другие фантастические обряды, фаллос, казались древним грекам принадлежностями служения Дионису. Когда греки, бывшие в войске Александра , увидели в Индии бесконечные пышные процессии людей в пестрых одеждах, увидели в этих праздничных процессиях разукрашенных животных, увидели колесницы, везомые пантерами и львами, когда они нашли плющ и дикий виноград на горе, название которой показалось им похожим на имя Нисы, – все это перенесено было на мифы о Дионисе и на его культ. Таким образом, в Древней Греции постепенно сформировалось сказание о победоносном походе Диониса по всем землям от Греции до Инда и до Арабской пустыни; оно представляло материал для прославления Александра и его преемников, ходивших в Индию : их уподобляли Дионису. Потому в македонское время стал, как доказывает множество барельефов той эпохи, одним из любимых предметов искусства миф о походе Диониса с его свитою (thiasos) сатиров , силенов , кентавров и других фантастических существ, олицетворявших порождающие силы природы и разгул пирушек поселян при собирании винограда. Через присоединение иноземных легенд к прежним греческим миф о Дионисе получил громадные размеры. Фантазия древнегреческих художников и поэтов расширяла культ Диониса новыми эпизодами; вместе с легендами росло количество мистических и оргиастических обрядов. Но в учениях таинств греки сберегали за мифом о Дионисе основной его смысл, идею о вечном круговороте возникновения, гибели и возрождения растительной жизни.

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (1), с. 252-259

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ КУЛЬТА ДИОНИСА © 2013 г. Н.В. Кузина

Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского [email protected]

Поступила в редакцию14.06.2013

Рассматриваются основные версии происхождения культа Диониса. Изучение существующих концепций показывает, что в основе культа Диониса лежали универсальные для традиционных обществ представления об умирающем и воскресающем божестве. Ключевая роль в формировании дионисийского культа принадлежала сакральным традициям минойской и микенской цивилизации. В процессе интенсивных кросскультурных, межэтнических контактов греков с народами Средиземноморского региона культ Диониса испытал влияние мифологии Ближнего Востока, Малой Азии и Фракии.

Ключевые слова: древнегреческая религия, культ Диониса, Малая Азия, Древний Восток, миной-ская цивилизация, микенская цивилизация.

Вопрос об истоках культа Диониса неоднократно рассматривался в трудах религиоведов, мифологов, историков, однако по-прежнему остаётся одним из дискуссионных в науке и привлекает внимание современных исследователей . Уже в античности не существовало единого мнения относительно происхождения этого бога. Так, Диодор отмечает, что греки знали по крайней мере пять Дионисов (Diod. IV, 1.6-5.4). Нонн сообщает о трех из них (Nonn. VI. 170). Древнейшей ипостасью Диониса был Загрей (Великий охотник)

Сын Зевса-змея и Персефоны (Nonn. VI, 155156) - умирающий и воскресающий юный бог, олицетворяющий растительность, почитавшийся на Крите (Diod. V, 75, 4; Firmic. Matern. VI, p. 15). Близким по сущности Загрею был Иакх -сын Зевса и Деметры (Diod. III, 62, 2-8), который чествовался в Элевсине. В олимпийской мифологии Дионис - сын фиванской царевны Семелы и Зевса Кронида - бог плодородия, покровитель виноградарства и виноделия (Hom. Il. XIV, 325; Hesiod. Theog. 940-942; Apollod. III. 4, 3; Ovid. Met. III, 253; Lyd. De mens. IV, 51), в представлениях античных авторов тесно связанный с Востоком и Малой Азией (Apollod. III,

5, 1. Eur. Bacch. 75-80. Strabo. X, 3, 12-16).

На сегодняшний день можно выделить две основные концепции происхождения Диониса и его культа: фригийско-фракийскую и эгейскую. Первая концепция была разработана религиоведами и мифологами в XIX - начале XX вв. и нашла отражение в трудах К. Мюллера, Л. Прелле-ра, Фр. Велькера, Е. Роде, Л. Фарнелла и др. [см. 1, с. 16-25]. Сторонники этой версии склонны связывать происхождение культа Диониса с Фригией и Фракией. Во второй половине

прошлого столетия получила свое оформление концепция о минойских и микенских корнях дионисийского культа. Вклад в развитие этой концепции внесли О. Группе , К. Кереньи , М. Нильссон , Б. Отто и др. Согласно этой версии, культ Диониса сформировался на основе минойских и микенских сакральных традиций. Кроме того, неоднократно высказывались предположения и относительно ближневосточного происхождения культа Диониса. Сторонники этой точки зрения считают прототипами Диониса умирающих и воскресающих божеств, почитавшихся у египтян, шумеров, хеттов, финикийцев [см. 2, 8, 9, 10, см. также об этом: 11, с. 275-278].

Культы умирающих и воскресающих богов, покровителей растительного мира, были широко распространены в религиях древневосточных цивилизаций . Это давало возможность уже античным авторам связывать происхождение Диониса и его культа с Ближним Востоком. Так, в «Истории» Геродота мы находим сообщение о том, что культ Диониса был принесён в Грецию из Египта. Историк проводит аналогии между Дионисом и Осирисом (Herod. II, 44) [см. также 12, p. 357-365; 13, p. 24]. Наличие общих черт, свойственных как Дионису, так и Осирису, отмечает Плутарх (Plut. De Is. Et Os. 35-38) [см. также: 2, с. 125135]. Влияние на греческие культы религиозных представлений великих цивилизаций - Египта, Вавилона, Хеттской державы, Ассирии, Финикии подчеркивают и некоторые современные исследователи, например С.Б. Нёгель . Ещё И.М. Дьяконов отмечал, что греческие боги - субстратные, и восходят к более древним корням, чем VIII-VII вв. до н.э., когда сложи-

лась греческая мифология. Дионисийские обряды исследователь сравнивает с ближневосточными в честь фригийской Матери богов и вавилонского Думузи, подчеркивая влияние на древнегреческую мифологию земледельческой мифологии Ближнего Востока . Действительно, в ближневосточной мифологии были распространены мифы об исчезновении бога, его нисхождении в подземное царство, сопровождаемое замиранием жизни на земле. В основе этих представлений лежал древнейший шумерский миф о Думузи (Таммузе в вавилонском варианте) и Инанне (Иштар) . Думузи, по мнению некоторых исследователей, представляет собой прототип всех богов растительности, которые умирают и оживают весной вместе с возрождением природы . Его пребывание в преисподней, вызвавшее хаос, запустение, и его победное возвращение лежало в основе земледельческого культа, связанного с представлением о смене природных циклов увядания и возрождения. Эпизод смерти Таммуза и его оплакивания нашел отражение в угаритских мифах о смерти и возвращении Баала, в хеттских мифах об исчезновении Телепина и вошел в греческий миф об Афродите и Адонисе. И хотя наиболее ярко восточная составляющая была выражена в образах Афродиты и Адониса, не следует исключать возможности влияния древнейших представлений об умирающем и воскресающем боге растительности, восходящих к шумерским мифам, на мифологию и культ Диониса. Особенно ярко ближневосточный субстрат прослеживается в мифе о гибели и воскрешении Дио-ниса-Загрея. Некоторые исследователи считают этот миф отражением семитских элементов в культе Диониса (М. Эстур), другие прямо связывают его с мифологическими образами Месопотамии, хетто-хурритскими и сиро-финикийскими прототипами [см. подробнее: 9, с. 218]. В частности, В. Буркерт отмечает, что в Угарите существовал бог йгеи, «напившийся допьяна», а у хеттов словом обозначалась «виноградная

лоза», которая, возможно, считалась воплощением бога произрастания.

Несомненно, ближневосточная мифология и древние религии Египта, Вавилона, Сирии, Финикии, хеттов оказали влияние на формирование греческой религии и, в частности, образа и культа Диониса. Вероятно, активная трансмиссия восточных религиозных традиций имела место в Средиземноморском регионе уже в эпоху бронзы. В это время особенно тесными были контакты между Минойским Критом, Кипром, Сирией, Египтом, Месопотамией , хеттами , предполагавшие не

только взаимодействия в области торговли, дипломатии, но и взаимовлияния в религиозной сфере. С.Б. Нёгель (Noegel) в качестве механизмов трансмиссии религиозных традиций, помимо морской торговли, дипломатических контактов, называет также войны, миграции населения и религиозные празднества . Не исключено, что во II тыс. до н.э. через посредство Крита вместе с другими достижениями минойской культуры микенской цивилизацией могли быть усвоены и древневосточные религиозные традиции. Кроме того, трансмиссия восточных образов и представлений могла продолжаться в микенскую эпоху, через торговые центры, такие как Угарит, где микенский импорт присутствует в значительном количестве . Известно, что тесные контакты с Ближним Востоком активно поддерживались греками и в IX-VIII вв., когда шло оформление греческой мифологии и культов. В частности, Р. Барнетт предполагал, что трансмиссия восточных образов в мифологию греков могла осуществляться через посещавших Грецию финикийцев и греческих переселенцев, обосновавшихся на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Не исключено, что через сиро-финикийское посредничество в греческую мифологию могли проникать отдельные шумерские мифы [см. 10, с. 136-210].

В историографии долгое время господствующие позиции занимала концепция, связывающая истоки культа Диониса с областями Малой Азии - Лидией, Фригией. Основу этой концепции составляют сообщения античных источников о малоазийском происхождении обрядов дионисийского культа. В частности, Еврипид одним из первых родиной Диониса назвал малоазийскую область Лидию (Eur. Bacch. 460). В трагедии «Вакханки», стремясь подчеркнуть малоазийские корни дионисийского культа, Еврипид выделяет общее в культах Матери Богов Кибелы и Диониса и сближает фригийские обычаи с лидийскими по их сходству (Eur. Bacch., 50-55, 72-75). Согласно Аполлодору, Кибела приобщила Диониса к своим оргиастическим таинствам, и из Фригии он начинает своё триумфальное шествие по земле, распространяя свой экстатический культ (Apollod. III, 5, 1; Eur. Bacch. 75-80). Еврипид упоминает земли, которые посетил Дионис, перед тем как попасть в Фивы: Лидия, Фригия, Персия, Бактрия, Мидия, земли арабов (Eur. Bacch. 14-20). В этих строках Еврипид подчеркивает не только восточное происхождение, но и универсальность бога, который был понятен широким слоям населения - и грекам и варварам.

Вслед за Еврипидом малоазийское происхождение дионисийского культа отмечает Стра-

бон. Он сообщает, что «греки проявляют постоянную склонность к иностранным заимствованиям... и в отношении культов чужеземных божеств» (Strabo. X, 3, 18). В этой связи Страбон обращает внимание на общность обрядов, установленных в культе Диониса у греков, с фригийскими обрядами в культе Кибелы - Матери Богов (Strabo. X, 3, 12-13). Он подмечает, что флейта вместе с тимпанами, трещотками и прочей оглушительной музыкой составляли постоянную принадлежность экстатических празднеств как малоазийской Матери Богов, так и самого Диониса. При этом Страбон уточняет, что фригийцы являются переселенцами из Фракии (Strabo. X, 3, 16), и, следовательно, экстатический культ этого бога с неистовыми танцами, захватывающей музыкой и неумеренным потреблением вина зародился, видимо, у грубых фракийских племен, известных своим пристрастием к вину . Символично в этом отношении и то, что мистериальный культ Диониса установил фракиец Орфей (Apollod. I, 3, 2; Paus. IX, 33, 6; Diod. V, 77, 3). Сакральная связь Диониса с малоазийскими богами отражена в ряде орфических гимнов. Среди таких богов гимны называют Мису, отождествляемую с Персефоной (Orph. h. XLII), Гиту, которая выступает воспитательницей Вакха в Лидии и Фригии (Orph. h. XLIX), Адониса (Orph. h. LVI, 3), Сабазия (Orph. h. XLVIII).

Упомянутые сообщения письменных источников об общности обрядов дионисийского культа и культов малоазийских богов и связи деяний бога и участвующих в них персонажей с Фригией, Фракией и фракийцами легли в основу концепции о фракийско-фригийском происхождении Диониса и его культа. Эта точка зрения нашла отражение в трудах религиоведов и мифологов XIX - начала XX века. Как отмечают приверженцы этой теории, культ Диониса был принесен в Грецию в VIII в. до н.э. либо непосредственно из Фракии через Македонию , либо из малоазийских областей Фригии и Лидии, население которых было этнически связано с фракийцами Балкан [см. подробнее: 19, с. 291; 20, p. 1011-1012]. Существенную роль в распространении фракийского культа Диониса среди греков исследователи отводят также и населению греческих колоний в Малой Азии . В попытках доказать фракийское происхождение Диониса и его культа историки, религиоведы, лингвисты особое внимание уделяют этимологии имени бога. Так, еще Диодор Сицилийский отметил, что, имя бога состоит из двух частей Alo- и -vuctoc. Античный автор трактует Alo- как элемент, происходящий от имени Зевса (Zeus, Dios), а -

vuuoc от названия пещеры Ниса (Diod. IV, 2, 31). Ниса - место, где Дионис был воспитан нимфами. Она локализировалась античными писателями в разных местах Греции и за ее приделами в Египте или Малой Азии. По другим сведениям, Ниса - няня Диониса, обитавшая на Г еликонской горе Ниса

(Apollod. III, 4, 3; IV, 1133. Diod. III, 68-69). Немецкий исследователь П. Кречмер определяет часть имени -vuuoc как форму мужского рода от фракийского vuca- «нимфа» или «дочь» и, следовательно, имя бога предлагает трактовать как «сын бога (Зевса)» [цит. по: 18, p. 93; 10, с. 269]. Л. Фарнелл также предлагает читать первую часть имени как «бог», полагая, что она принадлежит к одному и тому же корню, что и «Зевс», и, следовательно, относится к индоевропейским языкам. Поэтому имя бога пришло не из Египта или другого не-арийского общества, но оно может быть выведено из фракийского языка . Фракийское происхождение имеет и прозвище бога -Baaaapeuc (Orph. h. XLV). Данный эпитет бога происходит от названия фракийской длинной одежды - бассары, в которую облачались экстатические спутницы Диониса - менады . Фракийским по происхождению исследователи считают и имя матери Диониса - Се-мелы. П. Кречмер возводит имя к слову Ze^eXw, приравнивая его к xQa^aXoc в значении xQovioc. Отсюда он делает вывод, что фракийский Дионис как бог растительности был сыном богини земли - Семелы [цит по: 18, p. 291; 10, с. 269].

Вслед за античными историками некоторые исследователи выводили истоки обрядовой практики культа Диониса из фрако-фригийской религии. Так, Л. Фарнелл полагал, что к древнейшим верованиям фрако-фригийского региона восходят ритуалы, связанные с идеями жизни, смерти и возрождения бога произрастания. По мнению исследователя, экстатизм дионисийского культа также коренится в области представлений, свойственных религии фригийцев и фракийцев. Фракийским по происхождению считал Л. Фарнелл главный обряд дионисийских мистерий - омофагию, когда олицетворявшее бога животное разрывалось на части и пожиралось сырым. По его мнению, отражением реальных жертвоприношений в честь Диониса, совершавшихся во Фракии, является и миф об Орфее, растерзанном вакханками . С. Смит, анализируя роспись на краснофигурной гидрии, интерпретирует ее сюжет как обряд омофагии, символизирующий гибель Диониса-Загрея и его возрождение в виде нового Диониса. Смит обращает внимание на фракийскую одежду участников ритуала и вы-

сказывает мнение, что в основе орфических мистерий лежит фракийский культ Диониса, который был воспринят Афинами в архаическую эпоху . Выводы о наличии развитого культа Диониса у фракийцев в это время исследователи подкрепляют нумизматическими материалами. Так, Т.Д. Златковская полагает, что изображения на южнофракийских монетах VI-V вв. до н.э. колесниц, сатиров, силенов, преследующих менад, являются отражением фракийских празднеств в честь Диониса либо божеств, с ним связанных . Отмечая отсутствие изображений дионисийских персонажей на монетах греческих городов в ранний период, исследовательница считает Южную Фракию сосредоточением культа Диониса. Не отрицает фригийского происхождения отдельных элементов в культе Диониса и М.П. Нильссон. Вместе с тем он не склонен связывать культ Диониса исключительно с Малой Азией. Исследователь полагает, что культ Диониса соединял в себе две традиции: одна может быть выведена из Фригии, к ней принадлежат оргии в форме триетерий, где бог разрывался на части в виде некоего животного и поедался участниками ритуала; ко второй традиции, происходившей с минойского Крита, относятся представления о боге как о новорожденном младенце и смерть бога . Синтез различных религиозных влияний в культе Диониса предполагает и В. Буркерт. Исследователь считает, что фригийские и лидийские традиции наложились на более ранние киликийско-сирийские . По мнению отечественного исследователя Вяч. Иванова, дионисийская религия представляла собой объединение двух типов культа: материкового, или горного, наиболее близкого к фракийским формам оргиазма, и островного, или морского, обнаруживающего коренное родство с религиями Крита и Малой Азии. При этом он отмечает, что оформлению дионисийской религии предшествовало существование разрозненных прадионисийских культов, имевших общую природу, обусловившую их «взаимное притяжение» . Идею о существовании определенного архетипа и «пра-форм» Диониса в других культурах высказывает современная исследовательница Розмари Тейлор-Перри, но, следуя за М.П. Нильссоном и

В. Буркертом, считает, что дионисийский культ сформировался в микенскую эпоху на основе синтеза минойских и местных черт .

Утверждению точки зрения об автохтонном происхождении культа этого бога способствовали дешифровка линейного письма «В» и введение в научный оборот пилосских и кносских

текстов. Благодаря этой группе источников стало известно, что Дионису поклонялись уже в микенскую эпоху в XIII в. до н.э. Еще М. Вентрис и Дж. Чедвик в ходе раскопок дворца Нестора в Пилосе обнаружили таблички с прочерченным на них именем Диониса: в номинативе - табличка PY ХЬ 1419, и в генетиве PY Ха 102 - di-wo-nu-jo (Dionysojo). В пользу того, что речь действительно идет об имени этого бога, свидетельствует присутствие на оборотной стороне таблички PY Ха 102 слова -

Wo-no-wa-ti-si, возможно, производное от греческого слова (w)oinos - вино (Ха 1419) . Другой небольшой текст из Пилоса упоминает Элеутера (ЕІеиШег), которому в дар приносились стада: это табличка PYСп 3 и PY Wa 917е - ге-и-е-ге и табличка PY Ап е-ге-и-е-гі. Этот Дионис родственен римскому Либеру. Текст показывает, что поклонение Дионису существовало на греческом материке в XIII в. до н.э. во время расцвета микенской культуры. Из Пилоса также происходят таблички с надписями ра-ко и pa-ko-we, а на табличках из Кносса прочитаны I-wa-ko, i-wa-ka. Эти имена могут соответствовать греческому ”1 акхос - Иакх. Наконец, критское имя Диониса

Загрей ^ауреис), означавшее «Великий Ловчий», «Великий охотник», также встречено на табличках, найденных в Пилосе: на табличке PY Еа 75 и PY Gn 431 - sa-ka-гe-u, а на табличке PY Ап 218- da-i-ja-ke-гe-u [цит. по: 19, с. 291; 21, с. 205; 7, с. 119; 1, с. 26-27; 5, р. 6869, 77]. Эти надписи свидетельствуют о древнем происхождении хтонической ипостаси Диониса - Загрея. Кроме того, имя Диониса упоминается в одной табличке с линейным письмом «В» из критского города Хания (КЬа-піа) . Введение в научный оборот упомянутых текстов, называющих Диониса и его ипостаси, способствовало возникновению сомнений в состоятельности попыток доказать происхождение Диониса и его культа исключительно из Фракии. Сведения этих древних эпиграфических памятников, относящихся к микенской эпохе, во многом дополнили сведения тех античных авторов (Диодора, Фирмика Матерна и др.), которые связывали Диониса с Критом, и подтвердили предположения исследователей , которые еще в начале XX века высказывали мнение, что Дионис - древнейшее исконное божество в Греции, заимствованное из «критской культуры» .

Элементы культового образа Диониса - бога произрастания, а также некоторые дионисийские обряды, по мнению Н.М. Никулиной, можно проследить в минойском и микенском культе верховного мужского божества, оргиа-

стического коррелята Великой богини . С точки зрения Ю.В. Андреева, мужское божество первоначально представляло собой довольно невыразительную и во многом вторичную фигуру вблизи Великой минойской богини. Он не был ни ее сыном, ни мужем, ни возлюбленным. Его положение при ней определялось как статус дублера, мужской ипостаси, своего рода эманации богини, помогающей ей в выполнении некоторых ее функций или стимулирующей ее деятельность. В некоторых культовых сценах юный бог предстает как божество в известной степени самостоятельное, имевшее свою персональную эпифанию и культ. Он мог выступать в антропоморфном облике, как воин, вооруженный копьем или луком в окружении львов, в некоторых сценах его могло заменять специально посвященное и, очевидно, считавшееся его воплощением дерево .

Указанием на существование ритуала поклонения дереву может служить мистериальная сцена, представленная на золотом кольце из камерного погребения в нижнем городе Микен. На кольце, по-видимому, изображен юный бог, вырывающий священное дерево . Содержание обрядов трактуется исследователями по-разному. Н.П. Нильссон видит в этом ритуале поклонение священному дереву , Э. Зимон полагает, что на кольце представлен ритуал культа произрастания с жертвоприношением дерева, отождествляемого с юным богом [цит. по: 7, с. 114]. Б. Отто, присоединяясь к указанным мнениям, отмечает, что рассматриваемая сцена символизирует смерть бога произрастания . Иначе трактует смысл композиции Ю.В. Андреев, видя в ней эпифанию древесной богини, а в дереве - ее символ, над которым совершает священнодействие ее консорт -- юный бог . Следует отметить, что священнодействие с прикосновением к дереву с подчеркнуто взволнованной жестикуляцией присутствует и на других памятниках минойской сфрагистики. Эти действия совершают как женское божество, так и юный бог. И хотя исследователи еще далеки от того, чтобы понять этот существовавший в эпоху бронзы обряд и однозначно истолковать отмеченные изображения на печатях, тем не менее, можно отметить, что сцены на печатях, несомненно, имели сакральное значение и были связаны с хтоническими идеями, о чем свидетельствует их присутствие в погребениях. Кроме того, эти изображения отражают существование в минойскую и микенскую эпохи культа дерева, отождествляемого с божеством. Очевидно, им был консорт Великой минойской богини, олицетворяющий гибнущее мужское

начало, чья гибель была необходима для обеспечения правильного функционирования космического порядка.

Отголоски древнейших представлений и обрядов, связанных с богом произрастания, можно обнаружить и в сакральной практике культа Диониса. Возможно, к минойским праформам восходил обычай «вырывания священного дерева», практиковавшийся участниками дионисийских оргий. Так, в трагедии «Вакханки» Еврипида присутствует описание сцены жертвоприношения Диониса Древесного, где ель, олицетворенная с богом, вырывалась с корнями (Eur. Bacch. 11101113). Плутарх также сообщает об обряде, когда отождествляемый с богом плющ вырывался, и листья растения разжевывались участниками ритуала (Plut. Quest. Rom. 112, 291 a). Возможно, восходящие к минойско-микенским сакральным традициям представления о юном боге произрастания и связанные с его почитанием ритуалы сыграли определенную роль в формировании образа и культа Диониса в Древней Греции.

К традициям минойского Крита исследователи склонны возводить истоки буколического культа Диониса. В частности, Ю.В. Андреев полагает, что Дионис своим происхождением может восходить к минойскому богу-быку . Тезис о генетической связи Диониса или пра-Диониса с богом-быком минойского пантеона отстаивает также и Б. Отто, который полагает, что отголосками минойской эпохи является присутствие териоморфных бычьих черт в иконографии Диониса . Культ минойского быка, по мнению Ю.В. Андреева, сформировался под влиянием восточных религий: египетской, вавилонской, хеттской, западносемитской, где одно из центральных мест занимала мифологема и тесно связанный с нею ритуал «священного брака» Великой богини и её консорта. С точки зрения исследователя, юный антропоморфный спутник Великой богини слился с образом божественного быка в единый образ мужского божества , который в микенскую эпоху дал начало многим греческим богам . Возможно, великий охотник Загрей, растерзанный титанами, в образе быка, по одному из мифов критского цикла, скорее всего, являлся наиболее ярким отголоском этой контаминации .

Вероятно, в области религиозных верований минойско-микенской эпохи берет свое начало традиция почитания Диониса как паредра Великих богинь плодородия: Деметры, Коры, Афродиты, Кибелы, восходящих своим происхождением к единому образу древней Богини-матери, дарующей жизнь всему живому, персо-

нифицирующей творческие силы природы . С развитием аграрного общества и укреплением мужского пантеона, Великая Богиня уступает часть своих функций земледельческому мужскому божеству (Адонису, Дионису и пр.) и фигурирует в мифах как мать, жена, сестра . В этой связи также примечателен тот факт, что в мифах единственной супругой Диониса называется дочь Миноса -- Ариадна. По одной наиболее известной версии предания, Дионис соединился с Ариадной на о. Наксос, где ее оставил Тесей (Hesiod. Theog. 348; Hyg. Fab. 43; Di-od. IV, 61). Существует мнение, что Ариадна была не просто критской царевной и смертной дочерью Миноса, но некой хтонической богиней умирающей и воскресающей растительности, ипостасью владычицы загробного мира и близкой по сути Персефоне . Можно предположить, что в мифах о Дионисе и в обрядовой практике его культа, в частности во взаимосвязи с культами богинь плодородия, лежат древнейшие традиции, восходящие к минойскому и микенскому периодам, когда паредром Великой богини выступал юный бог произрастания, чья основная функция состояла в том, чтобы стимулировать жизнедеятельность божества в его главной функции Великой матери -- прародительницы всего живого.

Как свидетельствуют источники, культовый образ Диониса характеризовался исключительным многообразием, которое заключается во всех природных формах, принимаемых богом: растительных и животных. Метаморфозы Диониса наиболее ярко представлены в мифах, восходящих к архаической эпохе. Так, в мифе о Дионисе и тирренских пиратах бог принимает облик льва и медведицы (Hom. h. VII, ст. 3250), Загрей обращается в змея, льва, быка (Nonn. 155-388). Свидетельства подобных метаморфоз мужского божества, то есть смены одной ипостаси другой, можно обнаружить на эгейских печатях. C темой перевоплощения ассоциируются изображения демонических персонажей -- оленечеловека, быкочеловека, чело-векольва и козлобыкочеловека . Причем эпифании великого мужского божества представлены зооморфными формами, которые впоследствии вошли также и в круг образов, связанных с Дионисом и его фиасом.

Переосмысление и интерпретация археологических материалов микенского и минойского периодов дала возможность по-новому рассмотреть проблему происхождения некоторых обрядов дионисийского культа, в частности

омофагии, которая традиционно связывалась с более поздними фракийскими религиозными традициями. В частности, П. Уоррен, Б. Отто предполагают, что устойчивые традиции разрывания и поедания сырого мяса человека, козы или теленка в честь оргиастической ипостаси Диониса тоже берут начало в микенско-минойской эпохе . Самое раннее свидетельство существования культовой омофагии представлено открытием археологического комплекса, включающего 28 сосудов с останками детей 10-15 лет. Сохранившиеся на костях следы скобления и отсутствие следов воздействия огня, по мнению П. Уоррена может являться следствием антропофагии . В качестве символического выражения омофагии Б. Отто предлагает рассматривать сцены терзания львом или демоническими существами травоядных животных: быка, козла, оленя. Так, во льве минойско-микенских печатей исследователь склонен видеть воплощение Диониса Омадия (’Оца8юс) или Оместа (’0|1Г|стт^с), разрывающего для сыроядения свою добычу, которая равным образом представляет собой эпифанию бога . На сфрагистических композициях в качестве львиной добычи выступали козел, олень, бык, известные издревле как териоморф-ные ипостаси и жертвенные животные Диониса.

К минойским и микенским религиозным представлениям восходит и символика двулезвийного топора -- лабриса, который также входил в число атрибутов Диониса Быкоубийцы и Антропорреста. Так, на острове Тенедос известны архаические монеты с изображением двулезвийного топора в сочетании с плющом . Божество двулезвийного топора на Тенедосе М.П. Нильссон связывал с минойским Критом . По мнению М. Печера, Б. Отто, минойский двулезвийный топор был «овеществленным явлением мужского божества» . Ю.В. Андреев полагал, что лабрис был символом Великой богини Владычицы зверей и вместе с тем семантически связан с богом-быком, о чем свидетельствуют изображения букраниев и двулезвийных топоров на памятниках минойского искусства . Кроме того, лабрис использовался в ритуале жертвоприношения для умерщвления жертвы. Как выражение идей смерти и возрождения букрании и лабрисы наиболее близки умирающему и воскресающему богу Дионису-Загрею, выступавшему в ипостаси быка. Использование этих предметов в сакральной практике культа этого бога в ГУ-ГГГ вв. до н.э. было археологически зафиксировано на периферии античного мира в Ольвии .

Таким образом, культ Диониса представляет собой сложное, многослойное по происхождению явление. Нельзя однозначно определить истоки дионисийского культа и связать его происхождение с сакральными традициями только одного региона: Малой Азии, Ближнего Востока, Эгеиды. Очевидно, в основе образа и культа Диониса лежат общие для традиционных обществ древнейшие представления об умирающем и воскресающем божестве, несущем идею цикличности в развитии всего живого, сменяемости процессов увядания и возрождения. Вместе с тем оформившийся к VIII-VII вв. до н.э. культ Диониса, его символика представляют собой синтез различных элементов, пришедших с Ближнего Востока, из Малой Азии и Фракии в процессе интенсивных кросс-культурных, межэтнических контактов греков с народами Средиземноморского региона. Однако определяющая роль в формировании дионисийского культа, на наш взгляд, принадлежит религиозным представлениям и традициям ми-нойской и микенской цивилизации. Микенской цивилизацией заимствованы многие элементы минойской культуры, включая и некоторые религиозные представления и обряды. Среди них, вероятно, были и те, которые легли в основу дионисийского культа. Характерные черты культа Диониса: культовая омофагия, метаморфозы божества, представление божества в те-риоморфных и фитоморфных образах, символика лабриса и букрания берут начало в сакральных традициях минойской эпохи и связаны с почитанием верховного мужского божества, консорта Великой богини. В XVI-XIII вв. до н.э. культ древнего синкретического мужского божества дал начало многим греческим богам: Зевсу, Посейдону, Аиду, Аполлону, Гефесту, Аресу и Дионису.

Список литературы

1. Титова Е.В. Формирование образа и культа Диониса. М.: Лабиринт, 2002. 54 с.

2. Васильева О.А. Плутарх о мистериях Осириса и Диониса (трактат «Об Исиде и Осирисе», гл. 35) // Аристей: вестник классической филологии и античной истории. М., 2010. Т. II. С. 125-135.

3. Taylor-Perry R. The God who comes. Dionysian Mysteries revisited. N.Y.: Algora Publ., 2003. 204 p.

4. Gruppe O. Griechische Mythologie und Religioge-schichte. Bd. I. München: Beckesche Verlagsbuchhandlung, 1906. 718 S.

5. Kerenyi C. Dionysos. Archetypal Image of indestructible life. Princeton University Press., 1976. 474 p.

6. Nilsson M.P. The minoan-mycenaean religion and its survival in Greek religion. L.: Hamfrey Milford, 1927. 582 p.

7. Отто Б. Приносимый в жертву бог // Вестник древней истории. 1996. № 2. С. 103-119.

8. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М.: Наука, 1990. 246 с.

9. Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1990. 271 с.

10. Буркерт В. Греческая религия. Архаика и классика / Пер. с нем. М. Витковской и В. Витков-ского. СПб.: Алетейя, 2004. 524 с.

11. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. СПб.: Алетейя, 2000. 343 с.

12. Lattimore R. Herodotus and names of Egyptian Gods // Classical Philology. 1939. V. 34. № 4. P. 357-365.

13. Rose H.J. Osiris and Dionysos // Man. 1946. V. 46. P. 24.

14. Noegel S.B. Greek religion and the Ancient Near East // A companion to Greek Religion / Ed. By D. Ogden. Oxford: Blackwell Publ. 2007. P. 21-39.

15. Хук С.Г. Мифология Ближнего Востока / Пер. с англ. А.С. Рапопорт. М.: Изд-во АН СССР, Ин-т востоковедения, 1991. 183 с.

16. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1986. 624 с.

17. Фрезер Д. Золотая ветвь. М.: Политиздат, 1983. 703 с.

18. Farnell L.R. The cults of the Greek States. Oxford: The Clarendon press. 1909. Vol. V. 550 p.

19. Лурье С.Я. Язык и культура микенской Греции. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. 402 с.

20. Kern O. Dionysos // Paulys-Real Encyclopädiae der Classischen Altertumswissenshaft, neue Bearbeitung, begonnen von G. Wissowa, hrsg. von W Kroll. Bd. V. Stuttgart, 1905. Sp. 1010-1046.

21. Бартонек А. Златообильные Микены / Пер. с чеш. О.П. Цыбенко. Послесл. А.И. Немировского. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. 352 с.

22. Elderkin G.W. Dionysos Euleuteros and Liber // Classical Philology. 1936. V. 31. № 3. Р. 259-261.

23. Smith C. Orphic Myths on Attic Vases // Journal of Hellenic Studies. 1890. V. 11. P. 343-351.

24. Златковская Т.Д. Ранние монеты южнофракийских племен // Нумизматика и эпиграфика. 1968. Вып. VII. С. 3-23.

25. Златковская Т.Д. К проблеме самобытности фракийской культуры в римское время // Древние цивилизации: Греция, эллинизм, Причерноморье. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1997. С. 865-867.

26. Nilsson M.P. Geschichte der Griechischen Religion. Bd. I. München: C.H. Beck’sche Verlaggsbuch-handlung, 1955. 872 S.

27. Cole S.G. Finding Dionysos // A companion to Greek Religion / Ed. By D. Ogden. Oxford: Blackwell Publ. 2007. P. 327-342.

28. Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии / Пер. с нем. Н. Фёдоровой. М.: Изд-во «Энигма», 1996. 368 с.

29. Никулина Н.М. Искусство Ионии и Ахеме-нидского Ирана (по материалам глиптики VIV вв. до н.э.). М.: Искусство, 1994. 144 с.

30. Андреев Ю.В. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III-начало I тыс. до н.э.). М.: Дмитрий Буланин, 2002. 862 с.

31. Evans A.J. Mycenaean tree and Pillar cult and its Mediterranean relations // Journal of Hellenic Studies. 1901. V. 21. P. 99-204.

32. Сергеева С.Н. Элевсинские мистерии (К про-

блеме мистериальных культов в античном обществе). Автореф. дисс... канд. ист. наук: 07.00.03. СПб.,

33. Рабинович Е.Г. Богиня-мать // Мифы народов мира. Т. 1. М.: Большая советская энциклопедия, 1998. С. 178-180.

34. Stanislawski D. Dionysus Westward: Early Religion and the Economic Geography of Wine // Geographical Review. 1975. V. 65. № 4. P. 427-444.

35. Гринцер П.А. Умирающий и воскресающий бог // Мифы народов мира. Т. 1. М.: Большая совет-

ская энциклопедия, 1998. С. 547-548.

36. Webster T.B.L. The Myth of Ariadna from Homer to Catullus // Greece and Rome. 1966. V. 13. №2 1. Р. 22-31.

37. Cook A.B. Animal Worship in the Mycenaean Age // Journal of Hellenic Studies. 1894. V. 14. P. 81-169.

38. Warren P. Minoan Crete and Ecstatic Religion // Skrifter utgivna av Slovenska Institutet Athen. 1981. T. XXVIII. 4. P. 155-165.

39. Waites M.C. The Deities of the Sacred Axe // American Journal of Archaeology. 1923. V. 27. № 1. P. 25-56.

40. Зайцева К.И. Свинцовые изделия в виде головок быков, баранов и секир из Ольвии // Боспорские исследования. Вып. VII. Симферополь - Керчь, 2004.

ON THE ORIGINS OF THE CULT OF DIONYSUS N. V. Kuzina

The main versions of the origins of the god Dionysus and his cult are considered. Examination of the current points of view on this issue demonstrates that the sacral practice of Dionysian cult and its mythology were based on the ideas of a dying-and-rising god that were universally adopted in traditional societies. However, the Minoan and Mycenaean sacral traditions were of the highest importance in its formation. Through intensive cross-cultural and inter-ethnic contacts between the Greeks and peoples of the Eastern Mediterranean area the cult of Dionysus was influenced by mythologies of the Middle East, Asia Minor and Thrace.

Keywords: Greek religion, Dionysus, Dionysian cult, Near East, Asia Minor, Thrace, Minoan civilization, Mycenaean civilization.