В и истомин. История, запечатленная в книге. Память о герое

Доклад: Истомин Владимир Иванович, русский контр-адмирал

Владимир Иванович Истомин контр-адмирал \ (1809 -- 1855) Владимир Иванович Истомин, русский контр-адмирал, герой Севастопольской обороны 1854 -- 1855 гг., родился в 1809 году в Пензенской губернии в дворянской семье.
В 1823 году В. И. Истомин поступил на учебу в морской кадетский корпус, а в 1827 году закончил его. Морская профессия стала для него самым главным делом жизни.
Еще во времена императора Александра I (прав. 1810 -- 1825 гг.) греки начали войну с турками за свое освобождение. Европейские правительства, в том числе и русское, сочувствовали грекам и осуждали зверства турок, однако под влиянием тенденций "Священного союза"~\footnote{"Священный союз" был заключен в Париже в 1814 г. по инициативе российского императора Александра~I между монархами практически всех европейских государств (не примкнули лишь турецкий султан и папа римский) ; основными его положениями были следующие: внести в политическую жизнь умиротворенной после наполеоновских войн Европы стабильность, взаимные обязательства постоянно пребывать в мире, оказывать друг другу помощь и поддержку.} долго не решались вступиться за мятежных греков против их правителя ---
турецкого султана. Император Николай~I (прав. 1825 -- 1855 гг.) , вступая на престол, застал отношения России с Турцией очень недружелюбными, но все-таки он не видел необходимости воевать с турками. Он согласился лишь на то, чтобы совместно с Англией и Францией принять дипломатические меры против турецких зверств и постараться примирить султана с греками. И только к 1827 году стало ясно, что дипломатия здесь бессильна.
В состав эскадры под командованием контр-адмирала Гейдена, которая отправилась в
Средиземное море на помощь грекам в борь\-бе с турками, входили линейные
семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов", ``Гангут", ``Александр Невский" и
``Иезекииль" и четыре фрегата: ``Константин", ``Елена", ``Проворный" и ``Кастор", а
также корвет ``Гремящий". Они представляли собой внушительную силу.
Линейные семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов" и ``Иезекииль" были построены в начале 1820-х годов на Архангельской верфи. ``Азов" строился по плану и чертежам
%прославленного знаменитого инженера Курочкина. Чтобы закончить корабли как можно
быстрее, в Архангельск командировали пославленного русского флотоводца Михаила
Петровича Лазарева (1788 -- 1851) . Лазарев немало потрудился, вводя разные
усовершенствования в конструкцию ``Азова". Он придавал особое значение боевой мощи корабля и наиболее удобной и рациональной планировке внутренних помещений. Таким образом, ``Азов" стал наиболее совершенным по своим мореходным качествам, мощи и внутреннему устройству кораблем русского военного флота. Лазарев был очень доволен ``Азовом", командиром которого он был назначен. Очень тщательно он подбирал себе помошников из лично известных ему моряков. В числе их оказались прославленные впоследствии лейтенант П.С.Нахимов, мичман В. А. Корнилов и гардемарин В. И. Истомин. Все они в совершенстве усвоили школу Лазарева, его военно-морскую тактику.
Второго октября 1827 года русской эскадре удалось соединиться у греческих берегов (близ острова Занте) с англичанами и французами. Командование объединенным флотом трех держав принял на себя старший в чине командующий английской эскадрой адмирал Эдуард Кодрингтон, ученик знаменитого адмирала Нельсона. Общее число пушек в союзной эскадре достигало 1300.
Турки сосредоточили в Наваринской бухте, вдающейся в западное побережье Мореи, громадный соединенный турецко-еги\-пет\-ский флот в составе трех кораблей, двадцати трех фрегатов, двух корветов, пятнадцати бригов и восьми брандеров с общим количеством пушек до 2300.
Кроме того, турки имели сильную артиллерию в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. Соединенные эскадры Англии, Франции и России заперли турецкий флот в Наваринской бухте.
Восьмого октября 1827 года произошло знаменитое Наваринское сражение. Корабли союзников, не отвечая врагу, вошли в бухту, занимая назначенные позиции. Турки встретили противников обстрелом с берега и с кораблей. Сокрушительные залпы ``Азова" послужили примером для остальных кораблей. От непрерывной канонады пороховой дым густым туманом застлал всю Наваринскую бухту. Артиллеристы-наводчики оказались в крайне тяжелом положении: видимость ослабела, прицел был затруднен. Чтобы еще более осложнить положение союзников и гуще окутать дымом бухту, турки сожгли свои транспортные корабли.
Звенит воздух от оглушительного хаоса звуков, шипят падающие в воду ядра. Море огня выбрасывается с обоих бортов. Более всего досталось ``Азову". Убедившись, что корень зла в нем, турки поставили себе целью уничтожить русского флагмана во что бы то ни стало. ``Азову" пришлось драться одновременно с пятью наседающими на него турецкими кораблями.
Положение его становилось все более тяжелым: борта его были изломаны, палуба залита
кровью, разбросанные по всей палубе вперемешку с трупами убитых. от нескольких раскаленных ядер загорелся борт. %Корабль имел множество %подводных пробоин, через которые хлестала вода, весь бак разворочен. А тем %временем внутри корабля десятки топоров работали над заделкой подводных пробоин. ``Азов" занимал центральное место в бою, но зато он и пострадал больше всех судов соединенной эскадры. Мачты у него были перебиты, а в корпусе насчиывалось 153 пробоины, среди них семь на уровне ватерлинии. Несмотря на тяжелые пробоины, корабль не только продолжал вести бой, но и топил неприятельские корабли. Не ослабивая ни на минуту, продолжается сражение. В подпалубное помещение сносят убитых? трупы забивают помещение почти до подволока. Когда окончится бой, их отпоют и предадут морскому
погребению, то есть, привязав к ногам %трупа балласт, сбросят в море. Ровно в шесть часов дня на ``Азове" пробили отбой. Сражение было выиграно. Врага постиг невиданный в истории флота при подобном соотношении сил разгром.
Турецко-египетский флот, превосходивший флот союзников более чем в три раза, был
уничтожен. Уцелело лишь восемь корветов, шестнадцать бригов и двадцать три транспортных судна. Было взорвано и пущено ко дну семьдесят боевых и восемь транспортных судов. Исходно турецкие корабли были вооружены 2106 орудиями, а численность личного состава достигала 21960 человек, из которых убито и утонуло свыше 8 тысяч. На русских судах выбыло из строя около трехсот человек.
``В честь достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и храбрых нижних чинов" израненный, обожженный ``Азов" был удостоен высшей морской воинской награды - он получил кормовой Георгиевский флаг. Ни один парусный корабль российского флота до этого еще не получал его. Гардемарин Истомин, служивший на ``Азове", за доблесть в сражении был произведен в мичманы и награжден знаком отличия военного ордена. В течение последующих нескольких лет ``Азов" принимал участие в операциях против турецкого флота в Средиземном море, в том числе и в блокаде Дарданелл.
После Наваринской битвы Турция стала готовиться к войне с Россией, которая началась в 1828 г. и закончилась решительной победой русских в 1829 г. Был подписан Адрианопольский мир, согласно которому, помимо всех прочих условий {Согласно Адрианопольскому миру, к России отходил левый берег нижнего Дуная и восточный берег Черного моря; Молдавия, Валахия и Сербия, ранее зависившие от Турции, получали внутреннюю автономию; турецкое правительство давало свободу торговли русским в Турции и открывало свободный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех дружественных государств; кроме того, турками была признана независимость греческих земель на юге Балканского полуострова (из этих земель в 1830 г. было образовано королевство Греция) . } Россия получила право вмешиваться во внутренние дела Турции {В 1833 г. турецкий султан даже прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. В благодарность за помощь и защиту султан заключил с Россией особый договор, согласно которому обязался запереть Босфор и Дарданеллы для военных судов всех иностранных держав}.
Возрастание влияния России на Балканском полуострове, вмешательство ее в дела ослабевшей Турецкой империи и политика императора Николая I, который считал себя покровителем балканских славян и греков, начали сильно беспокоить европейские правительства. В 1840 г. в Лондоне была созвана общеевропейская конференция, которая установила протекторат над Турцией пяти держав: Англии, Франции, России, Австрии и Пруссии, после чего влияние России на Балканском полуострове стало быстро падать. Турция охотно уходила под влияние Англии и Франции. В 1832 году В.И. Истомин был переведен на Балтийский флот на фрегат ``Мария". Но три года спустя он вернулся на Черноморский флот. В 1834 году его наставник М.П. Лазарев был назначен главным командиром Черноморского флота и портов и перевел к себе выдающихся офицеров - Нахимова, Шестакова, Корнилова и других. Все эти офицеры были его любимыми учениками, и они задавали тон остальным морякам. Таким образом сложилась та
блестящая школа черноморских моряков, которые так отличились впоследствии в
многочисленных морских сражениях и во время знаменитой обороны Севастополя. На Черном море Истомин плавал на различных кораблях: люгере ``Глубокий", яхтах ``Резвая" и ``Память Евстафия", линейном корабле ``Варшава". В 1837 году Истомин был произведен в лейтенанты и назначен командиром парохода ``Северная звезда". Затем он командовал шхуной ``Ласточка", корветом ``Андромаха" и фрегатом ``Кагул". В 1840 году он помогал капитану второго ранга Корнилову в операции высадки десанта при Туапсе. С 1845 по 1850 год В.И. Истомин находился в распоряжении российского наместника на Кавказе. С 1850 года Истомин в чине капитана первого ранга был назначен командиром стодвадцатипушечного линейного корабля ``Париж" под флагом контр-адмирала Новосильского в составе эскадры вице-адмирала П.С. Нахимова.
Осенью 1853 года, вскоре после Венской конференции, Турция объявила войну России, а флоты Англии и Франции появились в Босфоре, как бы угрожая России.
В начале ноября 1853 года турецкий флагман расположился в Синопской бухте, напротив
Феодосийской бухты. Синопская бухта -- прекрасная якорная стоянка, защищенная от северных ветров гористым полуостровом, имеющая значительный размер и глубину, снабженная молом и верфями, прикрытая береговыми батареями. Русское командование понимало, какое важное стратегическое место занимает Синоп. Это был турецкий перевалочный пункт, транзитный порт, опорная база. Корнилов, фактически бывший командующим Черноморским флотом после смерти в 1851 году М. ~П. ~Лазарева, приказал двинуть туда корабли. Командовать операцией назначили Нахимова.
Нахимов в ожидании подкрепления с несколькими судами блокировал Синоп. Турецкое
командование совершило большую ошибку, заключавшуюся в том, что при явном превосходстве в численности и вооружении не попыталось прорвать блокаду и нанести удар немногочисленному противнику. Когда к Нахимову пришла помощь, соотншение сил было следующим: пятьсот двадцать стволов, включая береговые батареи, у турков и семьсот двадцать стволов у русской эскадры; у Нахимова шесть с половиной тысяч людей против четырех с половиной тысяч турков.
18 ноября 1853 года произошло Синопское сражение. Двумя колоннами (левую вел на ``Париже" Новосильский, правую -Нахимов) эскадра вошла в бухту. Тактика Нахимова заключалась в том, чтобы вести бой с максимально близкой дистанции. Русским кораблям была дана команда не открывать огонь до полного сближения с противником. Сражение началось в первой половине
дня. Корабль ``Париж", которым командовал капитан первого ранга В.И. Истомин под
флагом контр-адмирала Новосильского при наступлении на неприятеля шел рядом с кораблем ``Императрица Мария" и вслед за ним занял место по диспозиции. Открыв страшный огонь по турецкой батарее, по двадцатидвухпушечному корвету ``Поло-Сефид" и по пятидесятишестипушечному фрегату ``Дамиад", он взорвал корвет в один час пять минут пополудни. В то время мимо него дрейфовал адмиральский фрегат ``Ауни-Аллах". ``Поразив его продольными выстрелами и отбросив на берег ``Дамиад"$\! $, корабль ``Париж" потравил цепь, вытянул шпринт и стал бить по двухполосному шестидесятичетырехпушечному фрегату ``Низамие". В два часа фок и бизань-мачты ``Низамие" были сбиты, а фрегат сдрейфовало к берегу, где он вскоре загорелся. Тогда ``Париж" открыл огонь по турецкой батарее [стр. 323]{}".
Пользуясь численным перевесом и умелым командованием, русские суда громили турецкие. Цвет турецких фрегатов и корветов (семь фрегатов и три корвета) , а также пароход на Синпоском рейде были сожжены дотла. Последним и до последнего дрался ``Диамад". Неподвижный, лежащий на мели, придавленный другим, уже мертвым, фрегатом, пятидесятишестипушечный ``Диамад" сопротивлялся, пока его не заставили умолкнуть стодвадцатипушечные ``Париж" и ``Три Святителя". Городок Синоп был наполовину разрушен -береговые турецкие батареи (всего их было четыре) стояли прямо в городе. Победа стоила русским силам 37 убитых и 230 раненных.
Многие офицеры получили повышения. Так, Истомин получил после
Синпоской~битвы~звание~контр-адмирала.
После Синопской битвы английская и французская эскадры вышли из Босфора в Черное море, уже не скрывая, что намерены помогать туркам. Следствием этого был открытый разрыв России с Англией и Францией. Император Николай I (1825 -1855) увидал, что за Турцией стоят более грозные враги, и стал готовиться к %защите на всех русских границах. К довершению зла, даже и те державы, которые не объявили прямой войны императору Николаю, именно Австрия и Пруссия, обнаруживали неблагоприятное для Росии настроение. Таким образом, Россия оказалась одна, без союзников, против могущественной коалиции, возбуждая к себе сочувствия ни европейских правительств, ни европейского общества.
К осени 1854 года главным театром военных действий оказался Крым и, в частности,
Севастополь. В этом городе находилась главная стоянка российского черноморского флота; союзники рассчитывали, взяв Севастополь, уничтожить русский флот и все военно-морские силы России на Черном море. В сентябре 1854 года на западном берегу Крыма близ города Евпатория высадилось значительное количество французских, английских и турецких войск (более 60 тысяч), под прикрытием огромного флота (89 боевых кораблей и 300 транспортных судов).
Русские войска в Крыму насчитывали всего 33 тысячи солдат (под командованием князя
Меншикова, а затем князя Горчакова). Перед высадкой союзников стоявший на
севастопольском рейде флот состоял из четырнадцати кораблей, семи фрегатов, одного
корвета и двух бригов, а кроме всех этих парусных судов было еще одиннадцать пароходов.
Русский флот обладал хорошей артиллерией, которая оказала бы жестокое сопротивление
всякому нападению на Севастополь с моря. Однако флот неприятеля включал много паровых судов и потому был совершеннее и сильнее русского, состоявшего в основном из парусных кораблей. Поэтому, ввиду явного перевеса неприятельских сил, русским судам нельзя было отважиться на бой в открытом море. Пришлось защищаться в Севастополе.
Так началась знаменитая Крымская кампания. В Севастополе было всего шестнадцать тысяч матросов и солдат --- на каждого из них приходилось четыре неприятельских солдата. Кроме того, Севастополь был военно-морской, а не сухопутной крепостью. Тяжелые пушки его береговых батарей (всего насчитывалось тринадцать батарей, на которых находилось 611 орудий) смотрели в море, а со стороны суши город не был укреплен. На северной стороне была лишь выстроенная в свое время ``тоненькая стенка в три обтесанных кирпичика", как ее ядовито называли моряки. Орудий, предназначенных защищать северную сторону, было всего 198, причем сколько-нибудь крупных было очень мало. На Малаховом кургане, в центре позиции, находилось всего пять орудий, все среднего калибра (восемнадцатифунтовые) . Военные инженеры Тотлебен, Ползиков, Мельников спроектировали ряд земляных сооружений (бастионов и батарей), которые заменили собой сплошную крепостную стену. Эти бастионы были сооружены
усилиями матросов и солдат, которым помогали жители города.
Оборона Севастополя была поручена морякам под командованием адмиралов Корнилова,
Нахимова и Истомина. Они решили затопить несколько боевых кораблей при входе в
Севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным вторжение в нее с моря. Из донесения Корнилова: ``По приказанию его светлости князя Александра Сергеевича Меньшикова, корабли: ``Три святителя", ``Уриил", ``Селафил", ``Варна", ``Силистрия" и фрегаты: ``Флора" и ``Сизополь" затоплены в здешнем фарватере"[том 2, стр. 137].
Потопление судов началось на рассвете одиннадцатого сентября. Пушки и прочее вооружение с кораблей были перенесены на береговые укрепления. Русские моряки топили свои суда с тяжелым сердцем, они понимали, что это вынужденная мера. Они старались делать это медленно, чтобы иметь возможность в любой момент остановить затопление кораблей, если появится хотя бы небольшая надежда, что русская армия на суше отбросит неприятеля от Севастополя. Однако главнококмандующий князь Меньшиков (не имевший даже военного образования), с первых же дней считавший оборону Севастополя безнадежной, командовал немногочисленной русской армией {которая, к тому же, была плохо подготовлена к войне: у наших солдат были гладкоствольные ружья старого образца, из которых наверняка можно было
попасть в цель с расстояния не более ста двадцати метров, тогда как войска союзников были вооружены нарезным оружием, стрелявшим в пять--шесть раз дальше. } так, что союзники продолжали наступать, а российская армия терпела поражение за поражением (Альма, Инкерманн) и отступала все дальше от Севастополя. В городе был оставлен совсем слабый гарнизон (восемь резевных батальонов и небольшое количество матросов) .
Однако важно было не только укрепить город, но и поддержать в его защитниках волю к победе.
Обращаясь к матросам и солдатам, адмирал Корнилов говорил: "На нас лежит честь защиты Севастополя, защиты родного нам флота. Будем драться до последнего! Если кто из начальников прикажет бить отбой, заколите такого начальника... Если б я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот подлец будет, кто не убьет меня". В отличие от главнокомандующего князя Меншикова или тогдашнего военного министра князя Долглрукого, Корнилов, Нахимов, Истомин, Тотлебен считали оборону Севастополя делом личной чести. Среди солдат и матросов они пользовались большой любовью и уважением. Деятельность этих замечательных людей после ухода от Севастополя Меньшикова с армией была самой активной. Неизвестно, когда они ели и спали. Их можно было видеть повсюду -- на строительстве укреплений, на бастионах, в лазаретах, в солдатских казармах (Истомин, в частности, возглавлял комиссию. проверявшую, в
каких условиях живут матросы и привлеченные для строительства укреплений люди) . Работать им приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях. Не хватало самого необходимого, даже лопат для рытья окопов.
Седьмого сентября 1854 года высшую власть по обороне города было решено (не по приказу главнокомандующего Меншикова, бросившего Севастополь на произвол судьбы, а самими адмиралами) вручить генерал-адъютанту В. А. Корнилову, который назначил П.С. Нахимова главноначальствующим над флотом и морскими батальонами в случае своего отсутствия в Севастополе, а на случай тревоги на Северной стороне командующим назначался контр-адмирал Истомин.
Неприятель начал наступление, осажденный Севастополь отчаянно защищался. На
бомбардировку неприятеля русские отвечали такой же бомбардировкой из сотен орудий.
Подойдя к Севастополю, неприятель начал усиленно обстреливать город и укрепления, чтобы потом броситься на штурм. Но севастопольские артиллеристы отвечали метким огнем из сотен орудий и наносили противнику такой урон, что он не отваживался штурмовать бастионы. Первое испытание было выдержано с честью. Правда, радость севастопольцев была омрачена гибелью адмирала Корнилова. Он был смертельно ранен 5 октября 1854 года, когда верхом объезжал бастионы Малахова кургана. Истомин, командовавший там и сам весь день находившийся под страшным огнем, просил Корнилова не приезжать к нему на бастион, но тот не послушался.
Последние слова Корнилова, обращенные к защитникам города, были: ``Отстаивайте же
Севастополь! " Штурмы отбивались с отчаянным мужеством. Направив свои силы против самого южного (``четвертого") бастиона, неприятель не имел никакого успеха; тогда союзники перенесли свои атаки на восточную часть укреплений, на Малахов курган.
Осада Севастополя продолжалась 350 дней. Город был сильно разрушен бомбардировками.
Русским не удавалось стянуть к Севастополю большие силы и выбить неприятеля из его
укрепленного лагеря. Поддерживать далекий Севастополь и снабжать его боеприпасами и
продовольствием без хороших дорог и морского пути было очень трудно. Пороху и снарядов не хватало, в бастионах царил полуголодный режим. В военном интендантстве процветало воровство. Военный министр Долгорукий проявлял по отношению к осажденному Севастополю полную безучастность и бездействие. Но гарнизон Севастополя не падал духом и действовал с необыкновенным мужеством {Император Николай за мужество и стойкость приказал считать каждый месяц службы в Севастополе за год. Из шестнадцати тысяч моряков, бывших в Севастополе в начале осады, осталось в живых всего восемьсот человек }. Силы защитников Севастополя таяли. Каждый день вражеский огонь выводил из строя до 1000 человек. С начала обороны Севастополя в 1854 году контр-адмирал Истомин командовал четвертой оборонительной дистанцией Малахова кургана (Корниловский бастион) -одним из самых сильных
укрепленных пунктов. Он выдерживал ураганный огонь и неоднократные штурмы противника.
Малахов курган являлся ключем к Севастополю, его необходимо было удерживать во что бы то ни стало, так как с высоты кургана враг мог бы видеть весь город, легко мог бы войти в него и с тыла взять все остальные его укрепления.
Несмотря на то, что адмирал был ранен и контужен, он продолжал руководить боями. За отвагу и самоотверженность, проявленые при обороне Малахова кургана, В.И. Истомин был награжден орденом Святого Георгия третьей степени.
7 марта 1855 года, когда адмирал Истомин возвращался со вновь воздвигнутого напротив
Корниловского бастиона Камчатского люнета к себе на курган, неприятельским ядром ему оторвало голову. П.С. Нахимов, считавший эту потерю, как и потерю Корнилова, незаменимой, приказал означить то место на бастионах, где был убит Истомин. Высоко оценивая ту роль, которую Истомин играл при обороне Севастополя, Нахимов уступил ему место в склепе Владимирского собора в Севастополе радом со священными для российского флота прахами адмиралов М.П. Лазарева и В.А. Корнилова, которое он берег для себя.

Моряки-черноморцы внесли огромный вклад в оборону Севастополя. Подлинным героем и толковым начальником, проявившим в сражениях на суше лучшие качества российского морского офицера, показал себя контр-адмирал В. И. Истомин. Его гибель 7 марта 1855 г. стала тяжелой утратой для защитников города.
Путь к адмиральским орлам
В военно-морской истории случалось, когда несколько выходцев из одного рода или даже одной семьи становились офицерами, а порой и адмиралами. Но семья Истоминых представляется явлением удивительным (хотя и не единственным в своем роде): пять братьев служили в Российском императорском флоте, причем адмиралами стали трое из них!
Константин Иванович Истомин (1807-1876 гг.) получил чин мичмана в 1823 г., сражался при Наварине, был награжден за храбрость. Затем участвовал в Константинопольской экспедиции по спасению турецкой столицы от наступавших египетских войск, отличился толковыми и умелыми действиями, вновь был награжден в 1833 г.
В начале 1840-х гг. он командовал фрегатом «Флора», который десятилетием спустя уже с другим командиром доблестно бился с турецкими пароходными фрегатами у берегов Кавказа. Самого Константина Ивановича к тому времени на Чёрном море уже не было - еще в 1845 г. он получил чин капитана 1 ранга и стал флигель-адъютантом Николая I.

Боевой опыт
Высший командный состав российских вооруженных сил в Крыму без исключения обладал немалым боевым опытом. А. С. Меншиков и М. Д. Горчаков, Д. Е. Остен-Сакен и А. Н. Лидере участвовали во многих войнах, сражениях и походах. Не были новичками в военном деле и севастопольские адмиралы. П. С. Нахимов, В. А. Корнилов и В. И. Истомин участвовали в Наваринском сражении и Русско-турецкой войне 1828-1829 гг. Героем этой войны по праву считается и Ф. М. Новосильский - участник знаменитого боя брига «Меркурий» с двумя турецкими кораблями. Почти все черноморцы имели большой опыт действий у берегов Кавказа, где много лет шла жестокая война с горцами. В. И. Истомин, прикомандированный к штабу наместника, получил на Кавказе немалый опыт боев на суше.

В 1849 г., во время Венгерского похода, моряк находился в действующей армии (в частности, отличился в деле при Дебрецене или, как говорили в то время, Дебречине, фактической столице восставших).
Незадолго до начала Крымской войны, весной 1853 г., К. И. Истомин получил чин контр-адмирала, продолжая состоять в свите императора. Когда на Балтике появился англо-французский флот, Константин Иванович занял ответственный пост начальника штаба командующего Кронштадтской крепостью, а после заключения мира командовал отправленной в Средиземное море русской эскадрой. Впоследствии занимал еще много важных и ответственных постов, например
Архангельского губернатора, а с 1875 г. и до конца жизни - председателя Главного военно-морского суда. Чин адмирала заслуженный моряк получил в 1870 г.
Один из младших братьев - Павел (1817— 1881 гг.) также дослужился до высоких чинов и в конце карьеры стал вице-адмиралом, но наиболее известен из братьев Владимир, родившийся в декабре 1809 г. в селе Ломовка Пензенской губернии. В марте 1823 г. юноша поступил в Морской корпус, и в том же году умер его отец - Иван Истомин, секретарь Эстляндского камерального суда.
В 1827 г. гардемарин Владимир Истомин участвовал в походе линейного корабля «Азов» сначала в Портсмут, а затем и к берегам Греции. Во время Наваринского сражения молодой человек показал себя с самой лучшей стороны и был представлен к награде командующим русской эскадрой Л. П. Гейденом. В представлении о награждении гардемаринов Истомина и Шишмарёва говорилось: «Находились при мне для посылок, каковую должность исполняли с необыкновенным усердием и деятельностью, а особенно Истомин, расторопностью которого не могу довольно нахвалиться». За отличие гардемарина уже вскоре произвели в мичманы, а за бой он получил солдатскую награду -Знак отличия Военного ордена: учрежденный для нижних чинов в 1807 г. «солдатский Георгий», с 1913 г. - Георгиевский крест. Одним из кавалеров Знака отличия Военного ордена был убитый декабристами генерал М. А. Милорадович, который под Лейпцигом, воодушевляя своих солдат, встал в общий строй.
После Наварина Истомин продолжал службу на «Азове», в период войны с Турцией участвовал в блокаде Дарданелл. Вернувшись на Балтику, участвовал в нескольких плаваниях (кампаниях), в 1833 г. стал лейтенантом. В это время возглавивший Черноморский флот М. П. Лазарев начал собирать офицеров, хорошо зарекомендовавших себя во время предшествующей совместной службы. В их числе оказались и будущие герои Севастополя - Нахимов и Истомин.
В 1835 г. последнего перевели с Балтики на Чёрное море, где он вскоре смог получить опыт командования не только парусными кораблями, но и пароходом «Северная звезда». За поход в 1837 г. по черноморским портам с монаршей четой на борту Владимир Иванович удостоился очередных наград, а в 1840 г. был произведен в капитан-лейтенанты.
Впрочем, присвоение следующего чина было вызвано отличиями в настоящих боевых действиях - шла нескончаемая Кавказская война, и корабли Черноморского флота постоянно действовали у враждебных берегов. В мае 1840 г. во время высадки десанта у Туапсе командир шхуны «Ласточка» Истомин был назначен помощником командовавшего гребными судами (высадочными средствами) капитана 2 ранга В. А. Корнилова. Довелось «Ласточке» побывать и в греческих водах, где русский корабль идеальным порядком и прекрасной организацией службы обратил на себя внимание британского капитана Лайонса - того самого, который в конце 1854 г. возглавил действовавшие в Чёрном море силы Королевского флота.
В 1842 и 1843 г. Истомин на корвете «Андромаха» нес службу у кавказских берегов, а в 1845 г. стал военно-морским специалистом при штабе генерала М. С. Воронцова - главнокомандующего русскими войсками и наместника на Кавказе. Того самого Воронцова, который летом 1828 г. сменил раненого А.С. Меншикова в качестве командующего при осаде Варны. Отсиживаться в штабе Истомин явно не собирался и принял непосредственное участие в многочисленных боях с горцами, осадах и штурмах укрепленных аулов, за что был в очередной раз награжден -теперь орденом Св. Анны II степени. Вероятно, приобретенный во время кавказской командировки опыт существенно помог моряку, когда в 1854 г. он получил ответственное назначение при обороне Севастополя.
Однако Истомина тянуло в море. Его желание вновь оказаться на палубе корабля отчетливо прослеживается в одном из писем к Лазареву, датированном октябрем 1847 г.: «Я был душено рад прочесть, что взамен „Варшавы“ заложен 120-пушечный корабль „Париж“ и что он строится по плану Двенадцати Апостолов“». В том же месяце Владимиру Ивановичу присвоили чин капитана 2 ранга, но он по-прежнему оставался на службе при штабе Воронцова.
Лишь в конце 1849 г. Истомин, весьма быстро произведенный в капитаны 1 ранга, получил назначение на тот самый «Париж», закладке которого он так радовался. В последующие годы новый 120-пушечный линкор крейсировал в восточной части Чёрного моря, а непосредственно перед началом войны с Турцией в составе эскадры Нахимова участвовал в переброске на Кавказ 13-й пехотной дивизии. На борту «Парижа» из Севастополя в Анакрию было доставлено 1466 офицеров и нижних чинов Белостокского пехотного полка.
Во время Синопского сражения корабль «Париж», на котором держал флаг контр-адмирал Ф. М. Новосильский, действовал превосходно. Истомин чрезвычайно удачно занял позицию, артиллеристы линкора стреляли быстро и точно, а самое широкое (по сравнению с другими кораблями эскадры) применение разрывных и зажигательных снарядов еще более усилило эффективность огня. Нахимов очень высоко оценивал действия и корабля в целом, и его командира. Адмирал писал: «...вообще, флагмана и капитаны выказали и знание своего дела, и самую неколебимую храбрость, равно как и подчиненные им офицеры, нижние же чины дрались как львы и, несмотря на утомление в сражении, работали без отдыха, дабы привести суда в возможность плыть, что по случаю позднего осеннего времени представляло большие затруднения, ибо большая часть кораблей имели сквозные пробоины в мачтах и реях. Стрельба с кораблей производилась с особенным искусством. Корабли «Великий князь Константин» и «Париж», снабженные бомбической артиллерией, стреляли с неимоверным искусством и взорвали своих противников в начале дела».
Нахимов, представляя Истомина к производству в контр-адмиралы, отмечал его заслуги: «...приведение корабля в превосходный боевой порядок, постановление его на позицию с не укоризненною точностью, примерную неустрашимость и твердость духа, благоразумие, искусные и быстрые распоряжения во время боя». Император утвердил производство, а также поддержал награждение Истомина орденом Св. 1еоргия III степени.

Адмирал и филателия
Почта СССР и России неоднократно выпускала марки, посвященные прославленным отечественным мореплавателям и флотоводцам, в том числе и В. И. Истомину. На советской марке 1989 г. рядом с портретом адмирала помещено изображение идущего под всеми парусами 120-пушечного линейного корабля «Париж», которым Истомин еще в чине капитана 1 ранга командовал во время Синопского сражения. Интересно, что на российской марке, выпущенной в 2009 г. и приуроченной к 200-летию со дня рождения героического защитника Севастополя, его портрет соседствует с изображением одного из севастопольских бастионов. И это символично: чин контр-адмирала Владимир Иванович заслужил своим воинским умением и мужеством в Синопе, а подлинная слава пришла к нему во время обороны Севастополя, где он возглавлял один из самых ответственных участков.

В боях на суше
Уже вскоре после Синопской победы стало понятно, что в дальнейшем Черноморскому флоту придется иметь дело не с турками, которых никто не боялся, а с куда более могущественным и умелым противником. Истомин, по-видимому, не занимался самообольщением и считал, что реальных шансов на победу в открытом бою над соединенной англо-французской эскадрой нет. Поэтому он принимал самое активное участие в подготовке Севастополя к обороне, организовывал установку нового заграждения у входа на рейд, возглавил строительство новой батареи (для работ выделялось 400 моряков из экипажа «Парижа»). Владимир Иванович высказывался за необходимость установки цепных бонов, которые трудно было прорвать парусным кораблям, упоминал он и о желательности использования минного оружия - для этого требовались гальванические батареи.
Даже став адмиралом, Истомин старался не отделять себя от подчиненных, он продолжал запросто общаться не только с офицерами, но и с нижними чинами. Например, в честь вновь награжденных за Синоп Георгиевских кавалеров он устроил в своей каюте обед. Зато с командованием он держался независимо, а порой - даже вызывающе. Рассказывают, что уже во время осады Севастополя генерал-лейтенант Ф. Ф. Моллер не счел нужным удовлетворить одно из требований по части снабжения. Тогда контр-адмирал приказал передать начальнику штаба Моллера, что одна из бомбических пушек наведена на штаб и если все необходимое для обороны Малахова кургана не будет прислано, то дело может дойти и до прямого обстрела!
Когда в сентябре 1854 г. возникла непосредственная угроза Севастополю и организацию обороны главной базы флота возглавил Корнилов, Истомин получил назначение командовать пятью десантными батальонами на Северной стороне, также он продолжал руководить строительством укреплений. Однако союзники отказались от атаки Северной стороны с ходу, и тогда Истомин переправился на Южную сторону и возглавил весь левый фланг обороны. Но из-за слишком большой нагрузки на командующего Корнилов решил разделить этот участок на два. После этого Истомин возглавил Четвёртую дистанцию - от Малахова кургана до Большой бухты.
Во время первой бомбардировки Севастополя Истомин действовал так же, как и при Синопе, - решительно и умело. Хотя укрепления Малахова кургана сильно пострадали от вражеского огня, а башня полностью прекратила огонь, другие русские батареи продолжали стрелять, нанося осаждающим немалый урон. Контр-адмирал лишь ненадолго покинул позицию -он отправился в госпиталь проститься с умирающим Корниловым. Очевидцы писали, что возвращавшийся на Малахов курган Истомин плакал, не стыдясь слез.
После того как провал планов союзников быстро овладеть Севастополем стал очевиден, обе стороны принялись энергично оборудовать и укреплять свои позиции. Истомин отдавал делу возведения новых оборонительных сооружений и совершенствованию ранее построенных все свои силы. Масштабы работ удивляли и своих, и неприятеля, при этом Владимир Иванович старался в полной мере использовать свой собственный опыт войны на суше и знания артиллериста. Он отверг ряд предложений Тотлебена по инженерной части, избрав себе в помощники командира 6-го саперного батальона подполковника В. П. Ползикова.
Личная храбрость, несомненные командирские способности, заботливое отношение к подчиненным и справедливость выделяли Истомина среди других руководителей обороны. Один из офицеров писал о нем:
«Много видал я людей храбрых в разных кампаниях, но такая фантастическая храбрость, как в Истомине, есть явление редкое».
Жизнь В. И. Истомина оборвалась 7 марта. Контр-адмирал возвращался на Малахов курган с недавно построенного Камчатского люнета, когда ему в голову попало ядро. Смерть была мгновенной.
По свидетельствам участников обороны Севастополя, крест ордена Св. Георгия, который Владимир Иванович носил на шее, был раздроблен на части, и Нахимов смог отослать брату погибшего героя лишь случайно уцелевший обрывок орденской ленты.
В письме начальнику Севастопольского гарнизона Д. Е. Остен-Сакену Нахимов высоко оценил вклад погибшего и объяснил свое решение похоронить тело героя в склепе Владимирского собора, где уже покоились М. П. Лазарев и В. А. Корнилов: «Контр-адмирал Истомин убит неприятельским ядром на вновь воздвигнутом Камчатском люнете. Хладнокровная обдуманность при неутомимой деятельности и отеческом попечении, соединенная с блистательной храбростью и благородным возвышенным характером, ~ вот черты, отличавшие покойного. Вот новая жертва, принесенная искуплению Севастополя. Качества эти, взлелеянные в нем бессмертным нашим учителем адмиралом Лазаревым, доставили ему особенное исключительное доверие и падшего героя Севастополя вице-адмирала Корнилова. Духовная связь этих трех лиц дала нам смелость, не ожидая Вашего разрешения, действовать по единодушному желанию всех нас, товарищей и подчиненных убитого адмирала: обезглавленный прах его удостоен чести помещения в одном склепе сними».
В другом письме Нахимова, адресованном брату покойного, говорилось: «Оборона Севастополя потеряла в нем одного из своих главных деятелей, воодушевленного постоянно благородною энергией и геройскою решительностью; даже враги наши удивляются грозным сооружениям Корнилова бастиона и всей четвертой дистанции, на которую был избран покойный, как на пост самый важный и вначале самый слабый».
Высоко оценивали вклад Истомина в организацию обороны Малахова кургана и другие участники обороны Севастополя. По словам начальника штаба гарнизона генерал-майора В. И. Васильчакова, «...со смертью Истомина на Корабельной стороне исчезло то единство действий, которое проистекало от деятельности энергического контр-адмирала».
По мнению ряда историков, последовавшее летом падение Малахова кургана было связано не только с общим перевесом союзников в силах, но и с рядом упущений в организации обороны. Мы уже не раз отмечали, что история не терпит сослагательного наклонения, тем не менее стоит привести неоднократно высказанное мнение: если бы Истомин и Нахимов не погибли весной и летом 1855 г., борьба за Севастополь могла бы сложиться по-другому. Скорее всего, Южную сторону русским все равно пришлось бы оставить, но когда это могло произойти? И какую цену пришлось бы заплатить союзникам за победу?
В.И. Истомина погребли, как и говорилось в письме Нахимова, в склепе недостроенного Владимирского собора Севастополя.

На месте гибели героя
Вскоре после гибели В. И. Истомина было принято решение об увековечении памяти героя. 9 марта 1855 г. вице-адмирал Нахимов отдал распоряжение: «Прошу начальника 4 отделения обозначить место, на котором убит контр-адмирал Истомин точно так же, как это сделано на том месте, где был ранен вице-адмирал Корнилов». Во исполнение приказа на месте гибели Истомина выложили крест из бомб и ядер. А в 1904 г., к 50-летию с начала обороны Севастополя, по проекту Ф. Н. Еранцева открыли небольшой гранитный обелиск с изображением Георгиевского креста. На пьедестале надпись: «Здесь убит ядром в голову 7 марта 1855 г. контр-адмирал В.И. Истомин». Находится памятник на Зелёном холме в 500 м восточнее Малахова кургана, у бывшего Камчатского люнета.

Контр-адмирал русского флота (1853), герой Севастопольской обороны 1854-1855 годов.

Владимир Иванович Истомин родился в 1809 году в селе Мокшанского уезда Пензенской губернии (ныне в ) в дворянской семье. Его детство прошло в Эстляндии, где его отец, коллежский секретарь Иван Андреевич Истомин, был чиновником губернского камерального суда.

Получив дома начальное образование, в марте 1823 года В. И. Истомин поступил в Морской кадетский корпус в , который окончил в мае 1827 года гардемарином, так как «по недостижении законного числа лет не мог быть произведен в мичмана». Его назначили на линейный корабль «Азов» под начальство капитана 1-го ранга . 8 (20) октября 1827 года «Азов» принял участие в Наваринском сражении, за отличие в котором гардемарин Истомин был награжден знаком отличия Военного ордена Святого Георгия и произведен в мичманы.

В 1827-1832 годах В. И. Истомин служил на «Азове» в Средиземном море. В 1832 году мичман Истомин был переведен на корабль «Память Азова» и служил на Балтике, в 1833 году был произведен в лейтенанты.

В 1835 году по ходатайству вице-адмирала , ставшего Главным командиром Черноморского флота, В. И. Истомин был переведен на Черное море. Он служил на корабле «Варшава», участвовал в крейсерствах у берегов Кавказа. В 1837 году лейтенант Истомин стал командиром парохода «Северная Звезда». В конце августа того же года в Вознесенске, небольшом городе-пристани на Южном Буге, «Северная Звезда» приняла на борт императора , императрицу Александру Федоровну, цесаревича Александра Николаевича и великую княгиню Марию Николаевну, совершивших на этом пароходе переход в Севастополь, а затем к Кавказским берегам. По окончании плавания В. И. Истомин получил в подарок два перстня с бриллиантами и был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени.

В 1838 году В. И. Истомин был назначен командиром шхуны «Ласточка», которая участвовала в крейсерствах, перевозках десантных войск и плаваниях в Средиземном море. В июле 1840 года он был произведен в капитан-лейтенанты, в 1842 году получил в командование корвет «Андромаха», на котором крейсировал у абхазских берегов.

В 1843 году В. И. Истомина назначили командиром фрегата «Кагул», который благодаря ему стал одним из лучших судов на Черноморском флоте. В 1845-1850 годах В. И. Истмин состоял в должности офицера по морской части при наместнике на Кавказе князе М. С. Воронцове, участвовал в совместных операциях Черноморского флота и армии против горцев, в т. ч. в осадах укреплений Гергебиль и Салты. За отличие в боевых действиях в 1847 году капитан-лейтенант Истомин был произведен в капитаны 2-го ранга, в 1849 году досрочно получил чин капитана 1-го ранга.

В 1850 году В. И. Истомин стал командиром 35-го флотского экипажа и линейного корабля «Париж». В 1851 году он сопровождал тяжело больного на лечение в Вену, а после смерти адмирала сопровождал его прах в Севастополь.

В 1852 году «за усердно-отличную службу» В. И. Истомин был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. В сентябре 1853 года, незадолго до начала Крымской войны, «Париж» участвовал в переброске войск 13-й пехотной дивизии из Севастополя на Кавказ, а в ноябре присоединился к блокировавшей турецкую крепость Синоп эскадре адмирала П. С. Нахимова. 18 (30) ноября 1853 года в Синопском сражении линейный корабль «Париж» был головным в левой колонне русской эскадры. За участие в бою при Синопе В. И. Истомин был произведен в контр-адмиралы.

После высадки англо-французских войск в Крыму В. И. Истомин в должности командира 3-й бригады 4-й флотский дивизии командовал морскими батальонами, находившимися в Северном укреплении, и Пароходным отрядом, предназначенным для перевозки войск через Севастопольскую бухту.

С 13 (25) сентября 1854 года контр-адмирал Истомин состоял в гарнизоне Севастополя командующим 4-й дистанции оборонительной линии, включавшей Малахов курган, 1-й и 2-й бастионы, т. е. большую часть укреплений Корабельной стороны города. Под его руководством дистанция отразила 1-ю бомбардировку Севастополя 5 (17) октября 1854 года. Храбрость и самоотверженность В. И. Истомина были вознаграждены орденом Святого Георгия 3-й степени.

7 (19) марта 1855 года, возвращаясь на Малахов курган после осмотра работ в строящемся Камчатском люнете, контр-адмирал В. И. Истомин был убит прямым попаданием французского ядра в голову. Он был похоронен в адмиральской усыпальнице Морского собора Святого Владимира в Севастополе.

Контр адмирал, один из Севастопольских героев, происходил из дворян эстляндской губернии, род. в 1811 г., убит 7 марта 1855 г. Окончив курс в Морском кадетском корпусе, он еще гардемарином участвовал, на корабле "Азов", в Наваринском… … Большая биографическая энциклопедия

- (1809 55) российский контр адмирал (1853). Командир линейного корабля в Синопском сражении (1853). Руководил обороной Малахова кургана во время обороны Севастополя, убит в бою … Большой Энциклопедический словарь

Истомин (Владимир Иванович) по выходе из морского кадетского корпуса плавал на эскадре в Средиземном море и участвовал в Наваринской битве. В Синопском бою командовал кораблем Париж. Во время осады Севастополя бы одним из доблестных его… … Биографический словарь

Герой Севастопольской обороны 1854‒55, контр адмирал (1853). Из дворян. Окончил Морской кадетский корпус (1827). Участвовал в Наваринском сражении 1827 и блокаде Дарданелл (1828‒1829). В… … Большая советская энциклопедия

Адмирал Владимир Иванович Истомин Владимир Иванович Истомин (1811 1855) русский адмирал, герой Севастопольской обороны. Родился в 1811 г., происходил из дворянского рода Псковской губернии, детство провёл в Эстляндской губернии. В 1823 г.… … Википедия

- (1809 1855), контр адмирал (1853). В начале Крымской войны 1853 56 командир российского линейного корабля в Синопском сражении (1853). Руководил обороной Малахова кургана во время обороны Севастополя, убит в бою. * * * ИСТОМИН Владимир Иванович… … Энциклопедический словарь

Истомин, Владимир Иванович - ИСТО/МИН Владимир Иванович (1809 1855) российский военный моряк, герой обороны Севастополя 1854 1855 гг., контр адмирал (1853). Окончил Морской корпус (1827). Участвовал в Наваринском морском сражении 1827 г. и за проявленную доблесть произведён… … Морской биографический словарь

По выходе из морск. кад. корп. плавал на эскадре в Средиземном море и участвовал в Наваринской битве. В Синопском бою командовал кораблем Париж. Во время осады Севастополя был одним из доблестных его защитников; убит на Камчатском редуте 7 марта … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Годы жизни 1817 1881 гг. Русский вице адмирал и морской деятель из славного рода Истоминых. Биография Родился в 1817 г. Выпускник морского корпуса, затем получил офицерское звание. Участник морского боя при Наварине и нескольких морских десантов … Википедия

Истомин Константин Иванович Дата рождения 28 сентября 1807(1807 09 28) Место рождения Карачев Дата смерти 2 октября 1876(1876 10 02) … Википедия

«Адмирал Истомин» - пятый сторожевой корабль проекта 11356 , который планируется принять на вооружение Черноморского флота России . Назван в честь контр-адмирала Российского императорского флота Владимира Ивановича Истомина .

История постройки корабля

Заложен 15 ноября 2013 года на стапеле ССЗ «Янтарь» в Калининграде (заводской номер № 01361).

Испытания

Командиры

Напишите отзыв о статье "Адмирал Истомин (сторожевой корабль)"

Примечания

Отрывок, характеризующий Адмирал Истомин (сторожевой корабль)

Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.